Бабочки Креза. Камень богини любви

Потом Алёна спросит, реально ли узнать, в какой автосервис обращался ночью черный «Форд» с разбитым лобовым стеклом. Лев Иванович поинтересуется, зачем ей сия информация нужна. И Алёна скажет, что для одного расследования. Он потребует подробности. Алёна умолчит о бабочках и сообщит лишь, что водитель «Форда» напугал ее до полусмерти, а может быть, даже хотел убить. Муравьев холодно осведомится, как она себе представляет дальнейшие действия милиции. Он ведь, чтобы выполнить ее просьбу, должен будет оторвать от дел изрядное количество сотрудников, которым предстоит объехать неимоверное количество мастерских, дабы лично убедиться, нет ли там искомого «Форда» и не проходит ли он по документам. А текущая работа что, все это время стоять будет? Алёна робко заметит, мол, не так уж и много, наверное, в Нижнем автомастерских, где можно вот так, ни с того ни с сего, заменить лобовое стекло «Форда». Лев Иванович согласится, что их не более двух десятков, сущие пустяки. Алёна оценит шутку…

Затем Муравьев повторит: свободных людей у него нет. С другой стороны, времени у писательницы Дмитриевой невпроворот — почему бы ей и самой по мастерским не поездить? Алёна воскликнет, что с ней и разговаривать никто не станет, а Лев Иванович посоветует ей призвать на помощь ее знаменитое обаяние и неземную красоту, которые она воспевает во всех своих детективах. И попеняет, что в упомянутых детективах работа милиции всегда остается за кадром, а вот свои заслуги Алёна Дмитриева выпячивать не стесняется, хотя они весьма скромны, а порою их и вовсе нет. И вообще, добавит он, милиция предпринимает расследование после заявления от потерпевшего.

Тогда Алёна поймет, что в их со Львом Ивановичем отношениях снова наступило похолодание, и второй вопрос, который ее интересует, вряд ли вообще задаст, предвидя реакцию товарища Муравьева, который, услышав его, наверняка ляпнул бы, что она опять начала использовать государственные органы для решения своих личных дел и удовлетворения личных интересов. Алёна разобидится, резко заявит, что у нее нет проблем с личными делами, и бросит трубку, но станет думать: а в самом ли деле при решении второго вопроса ею руководит только желание разгадать некие странности, или личный интерес к одному из фигурантов неожиданно возникшего дела тоже имеет место быть?

Так что все, что ни делается, делается к лучшему. И даже хорошо, что Льва Ивановича Муравьева не оказалось на месте. Алёна может рассчитывать только на себя. А разве в этом есть для нее что-то новое?

Несколько приведя себя в порядок, она плюхнулась за компьютер и принялась искать адреса автомастерских, где ремонтируют «Форды». Ну, два не два десятка, но штук пятнадцать таковых она нашла. Больше всего принадлежало сети автосервиса «Импульс». Алёна позвонила по двум-трем телефонам, обрисовав ситуацию: мол, ночью кто-то кинул камень в лобовое стекло, ездить невозможно, как быть? Ответ был однозначный: доставьте «Форд» в мастерскую, сделаем все, но на месте. Таким образом выходило: если ночной злоумышленник произвел или собирался произвести ремонт тайно, докладывать об этом Алёне никто не собирался.

Беда еще была в том, что Алёна совершенно ничего не понимала в автомобилях. Ну просто ничегошеньки! Ее ставили в тупик самые простые вопросы. Нет, техникой должны заниматься профессионалы, а ее дело — абстрактные догадки и разгадки. Бабочки, драгоценные камни, исследование причин, побуждающих людей совершать те или иные неожиданные поступки, а также взаимосвязь слов «полицейский роман», «капуцин» и «святой Жо…», в смысле, святой Георгий.

А вот, кстати, о бабочках!

Алёна оделась и выскочила из дому. В воротах она огляделась, черного «Форда» ни с разбитым, ни с целым лобовым стеклом не обнаружила и со всех ног понеслась на Республиканскую, к «Мадам Баттерфляй».