Бабочки по дебету

Илья, наоборот, без остановки болтал. Он, оказывается, лежал в психиатрической больнице с Ницше, где их философские беседы, к несчастью, прерывались мучительными медицинскими процедурами, чередовавшими купание в ванне со льдом с лечением электрическим током. Однажды особенно сильным разрядом его отбросило в семнадцатый век, где он тоже не терял время зря, а спорил с Рене Декартом о солипсизме, участвовал с ним в осаде Ла-Рошели, был ранен и на смертном одре встретился с самим Господом Богом. Тот, правда, себя не назвал, но Илья догадался по ощущениям. Господь ему все и рассказал, про сияние. Марго слушала его вполуха.

«Прости, не знаю, как вышло», – вспоминала она слова Петра. Он сожалеет. Он желал ей счастья с братом. Наверное, в своих мечтах переспал с какой-нибудь моделью после всемирной выставки, где сделался знаменитым. А теперь ему стыдно. Еще бы. Соблазнил невесту родственника. Какая оплошность.

Марго подошла к Петру и тронула его за руку. Он, вздрогнув, отшатнулся.

– Ничего не было, – сказала она, усмехнувшись. – Это наркотик, это не считается. Проехали и забыли.

Она отвернулась, чтобы он не увидел ее предательски покрасневших глаз.

* * *

Утром этого дня Петр проснулся первым. Увидел Марго, спящую голышом поверх спальника, и понял, что все было на самом деле. Укутал ее, как смог, и пошел к озеру. После купания дурман окончательно рассеялся. Как жаль. Он видел свою свадьбу на огромном круизном лайнере со странным названием «Nycatit», роскошную до неприличия. Там была мама, и она плакала от счастья. Пришли художники, которыми он восхищался, и они считали его равным. Не обошлось и без драки: Рембрандт повздорил с Пикассо, взявшимся писать невесту в стиле кубизма. Великий голландец же счел глаз на носу оскорбительным неуважением к новобрачным. Поднялся шум, когда Рембрандт, достав меч, стал теснить оппонента к борту, а Пабло, чудом избежав падения, кинул в мэтра тортом, но все замерли с появлением Марго. Такая нежная, в белоснежном кружевном подвенечном платье, она была восхитительно хороша и желанна. А потом – бесподобная первая брачная ночь…

«Проехали и забыли», – сказала она безжалостно и спокойно. А у него в душе все замерло, как будто кто-то разбил мензурку с медленно действующим ядом, и он вытек, еще не нанеся ущерба. Но уже ясно, что он неотвратимо начнет мучительно убивать.

Как теперь забыть? Как вырвать эту занозу, чтоб не болело? Или пусть остается – говорят, хорошо для творчества? Он переживет это. Будет много работать. Уедет в Италию и не вернется. Все забудется. Все еще будет хорошо.

* * *

Самым здравомыслящим оказался Эдик. Он собрал всю картинку целиком. Получилось так: он не ел розовых слоников и спал спокойно всю ночь. Марго и Илья съели по три конфеты, Петр – две. Ощущения от последовавших видений у всех были схожи с описанными Витьком, от наркотика «слон». То есть, несмотря на некоторые проблемы и странности, желания исполнялись.

Конфетки взял Илья с линии, выпускающей розовых слоников для «КИС», на основе секретного компонента. Очевидно, фабрика выпускает наркотики. Вопрос в том, кто в это вовлечен, и что делать?

– Надо идти в полицию, – ответил Нахов на свой же вопрос.

Марго покачала головой.

– Что ты им предъявишь? Конфет у нас нет.

– Зачем у нас? Их полно на фабрике, – сказал Эдик.

– Уверен? – спросила Марго. – Подумай, зачем они допрашивали Илью на полиграфе? Думаешь, из-за каких-то рецептов? Сомневаюсь. Вопросы помнишь? Спрашивали, на кого он работает.

Марго выдержала паузу, давая Нахову и остальным обдумать сказанное. Затем продолжила.

– На этой фабрике случилось две очень странные вещи. Первая – это когда Илья встретил у Синюшникова человека, которому продал кошачьи усы. Кстати, конфеты отдавали кошками, заказавшая их компания называется «КИС», и мне говорили, что в городе пропали почти все коты. Второе – Илью допрашивали на полиграфе.

– Хочешь сказать, они боялись, что Илья что-то знает? Из-за совпадения с усами? – спросил Петр.

– Да. Представь, что наркотик делают именно из них. И человек, который продал сырье, то есть Илья, приехал на фабрику с проверкой. Что бы ты сделал на их месте?

– Илюха в опасности, – ахнул Нахов.

– Думаю, уже нет, – сказала Марго. – После того, как он прошел полиграф, они должны были потерять к нему интерес. Но ты уверен, что спокойствия ради они не перестали выпускать наркотик, пока мы здесь? Вдруг они сейчас гонят пустого слона? Тогда мы сообщим в полицию, фабрику накроют и ничего не найдут. Фигурело перенесет производство в другое место, а наша аудиторская компания, и конкретно мы, навеки прославимся как люди, сдавшие клиента полиции.

– Да, за обвинение в изготовлении наркотика из кошачьих усов наверняка зацепятся журналисты. Мы станем легендами и получим черный билет. А Фигурело будет и дальше безнаказанно толстеть, – пробормотал Эдик.

– Надо проследить за вывозом конфет, – сказал Петр. – И вообще проследить всю цепочку. Куда их везут, что происходит дальше, каналы сбыта.

– Нет, это опасно, – возразила Марго.

– Я аккуратно, – ответил Петр.