Бабочки по дебету

Ну почему он все не объяснил, зачем столько лет заставлял думать о себе плохо? Считать себя нелюбимой, брошенной, отвергнутой, забытой – и кем? Самым любимым папкой на свете. Марго плакала и плакала, как будто старалась выплакать всю боль, спрятанную глубоко в сердце. Раждана нахмурилась.

– У тебя болит животик? – спросила она.

Марго помотала головой, и вытерла слезы. Она не должна пугать ребенка.

Девочка ела медленно. Не осилив всю порцию, она продолжала жевать через силу, не желая ничего оставлять на тарелке. Согласилась уйти только после того, как оставшуюся еду и десерт им упаковали «с собой». Гордая, что идет с пакетом, в котором так много вкусного, она выпорхнула на улицу. Марго решила купить ей новые туфельки, а потом и платье, и носочки. Раджана отнеслась к этому серьезно, как взрослая. Участвовала в выборе, поражая Марго прагматизмом. Забраковала лаковые туфли с цветочками – быстро оторвутся. Открытые босоножки – будут мерзнуть пальцы. Остановились на простых кожаных сандалиях с закрытым носком и пяткой и маленькими прорезями спереди – чтобы нога дышала. Платье выбрала с длинным рукавом, но не смогла отказаться от дополнительного легкого летнего, по-взрослому вздыхая из-за лишних трат.

Вечером в больницу пришла Саяна, чтобы сменить Марго. Та попросила у нее разрешения взять Раджану на ночь к себе – малышке нельзя вторые сутки без сна. Да и сама она уже падала с ног. Саяна была не против.

Возле гостиницы Марго позвала Пикселя, и он вышел, немного обиженный тем, что его так часто оставляют на ночь одного. Но тут же заурчал, когда девчушка дала ему поесть. После ужина Марго, как всегда, взяла Пикселя с собой.

– Какой у тебя большой дом, – уважительно сказала Раджана про гостиничный номер. Она всему тут удивлялась – и душу (привыкла мыться в тазу, где ее поливали из ковшика), и туалету, и большой кровати, и тому, что коту разрешалось спать в ногах. Серый проказник сегодня изменил своей фаворитке. Играл и обсиживал девочку, приводя ее в восторг, и даже спать пристроился рядом с ней.

Малышка быстро уснула, не дослушав сказку, и всю ночь проспала, почти не шевелясь. А Марго, не смотря на усталость, не спалось. Она все думала об отце, перебирала в памяти детские воспоминания, тихонько плакала в подушку. Когда все же задремала, сон был прерывистым, некрепким и мутным.

Разбудил ее ранний телефонный звонок. Из больницы сообщили, что отец умер, не приходя в сознание.

Ему было всего сорок семь лет. Марго проплакала несколько часов, пока не проснулась Раджана. Что ж, исполнилось его желание «увидеть Сороку, и умереть».

Похороны назначили на пятницу. Вылет в Москву Марго решила не переносить, потому что успевала на ночной рейс после прощания с отцом. И очень хотелось увидеть родных. Она еще никому не говорила про папу: нельзя вот так, с бухты-барахты, по телефону. Приедет – подумает, как рассказать.

На кладбище было немноголюдно – Саяна с дочкой, Марго, и ее друзья. Все пришли поддержать, даже Петр. Он уже совсем не кашлял. Марго в эти дни почти не вспоминала о нем. Сейчас он показался ей другим, незнакомым – вероятно оттого, что за эти дни изменилась она сама. И снова, как при первой встрече, Марго заметила, что он чем-то неуловимо похож на ее отца в молодости, каким она его запомнила.

День был солнечный и жаркий, как и вся последняя неделя. Стрекотали кузнечики, носились друг за другом стрекозы, щебетали птицы. Раждана несла маленькую фотографию отца в рамочке, крепко сжимая ее худенькими ручонками. Она не плакала, так сосредоточена была на своей миссии. Саяна тихонько всхлипывала. А Марго уже выплакала все слезы. Теперь ей подумалось, что папе, наверное, лучше там, где он сейчас. В мире бабочек.

Она сделала из бумаги простенькое оригами – сороку-воровку, и вложила ему в руки. И еще включила на телефоне его и мамино любимое «Либертанго» Пьяццоллы. Что еще она могла сделать для него? Простить? Конечно, она простила. «И ты прости меня, папа, – шептала Марго, – за то, что я так ошибалась на твой счет, что ни разу не задумалась: а может тебе нужна помощь. Прости, что я так поздно тебя нашла. Я тебя очень люблю».

После похорон ребята отправились собирать вещи, а Марго поехала к Саяне – помянуть отца и посмотреть, где та живет. Это оказалось недалеко от места, где он всегда играл, в пристройке к очень старому, деревянному дому, по соседству с хлевом. В хлеву стояла хозяйская корова, Саяна заботилась о ней. За это получала молоко. Жилье ее было совсем крошечным. Трудно представить, что тут умещались три человека. На стенах висели пучки сушеных трав, и большой металлический таз. Пол был земляной.

Из отцовских вещей, в основном состоящих из скудной одежки, Марго взяла себе старую, помятую фотографию. Посторонним сложно было понять, что на ней изображено, но Марго знала – это фотография с их с мамой свадьбы. Такая же была у бабушки в альбоме.

Марго дала Саяне денег, и та взяла, но совсем немного. Сказала, что скоро они с дочкой уедут отсюда. У нее есть жених, но она не давала согласия, пока Суран был жив. Боялась спровоцировать приступ.