Бабой-Ягой нельзя родиться – ею нужно стать (СИ)

Какое-то время я поддавалась панике, и уже собиралась вскочить и бежать от него, куда глаза глядят, но потом мозг возобладал над всем остальным, и я поняла — не все так страшно. Ведь если он меня не убил сразу, то это значит, что я нужна ему живой, и это прямо вселяет в меня надежду на то, что у меня еще есть шанс выжить. Немного успокоившись и прислушавшись к окружающему меня лесу, я вдруг осознала, что у Ника, который и правда лежал очень близко, очень странное дыхание, как для спящего. А это значит, что мои внутренние метания не остались для него незамеченными, а это уже нехорошо, очень-очень нехорошо, особенно для меня.

Все еще беспокоясь о том, что теперь со мной будет, я незаметно для себя уснула. Видимо сказался тяжелый день, ведь поспевать за истребителем не так уж и легко, или уж очень сытный ужин, а может и то, что я впервые за последнее время почувствовала себя в безопасности рядом с этим мужчиной, хотя это и противоречит всякой логике.

Утро началось с изумительного запаха жареного мяса и тихо насвистываемой мелодии, которую я уже однозначно где-то слышала, но вот где не помню. Хм-м-м, что-то не то творится с моей памятью в последнее время, раньше у меня с ней проблем не было, а теперь даже ради любой мелочи приходится напрягать мозг. А может все дело в этом лесу? Может это у него такая магия особая? Может и так, даже вполне может быть, что все именно так, но вот доказать это я не могу, как и защитится от ее влияния, ведь магии у меня нет ни граммулички.

И уже полностью проснувшись и удобно сев на своем спальном месте, я уставилась на весело улыбающегося мне охотника. Прямо улыбка серийного маньяка-убийцы и что самое страшное, особенно для меня, так это то, что в чем-то это определение может оказаться правдивым.

— С добрым утром, Розалия! — Радостно поприветствовали меня, и он отвернулся, полностью уделяя все свое внимание приготовлению завтрака. Хм, какой, однако, полезный в хозяйстве мужик.

— Угу, и тебя туда же. — Пробурчала, не разделяя его веселого настроения.

Я с настороженностью принялась следить за всем, что он делает, все ожидая хоть чего-то напоминающего угрозу. Но он с самым невозмутимым видом продолжал готовить.

— Что-то не так? — Вдруг обернувшись, спросил он, а я от неожиданности даже подскочила.

— Не-е-ет, а что?

— Просто ты на меня так смотришь.

— И как же? — Настороженно спросила его. А то вдруг и правда, догадался.

— Как на злобного Кощея[5].

— Эй, ты мне дядю Кощеющку не обижай. — Выкрикнула, защищая ни в чем неповинного (да как бы ни так) Кощея, и еле слышно добавила: — Это может быть крайне вредно для здоровья.

Я произнесла это очень тихо, но он каким-то чудесным образом услышал и повернулся ко мне с самым серьезным видом. И куда только весельчак Ник делся?

— И чем же?

— Что чем?

— Чем это опасно для здоровья? — Показательно спокойно спросил меня уже не Ник, а самый настоящий истребитель-дознаватель.

— Ну, Брозиус, ой, то есть Кощей, очень не любит когда его оскорбляют. Прямо скажем, ну ОЧЕНЬ не любит когда кто-то выбирает такой изощренный способ самоубийства. Вот лично я видела, на что он способен, и что далеко не все способны после нанесенного оскорбления уйти живыми и со всеми своими частями тела.

— А ты значит, хорошо его знаешь, раз по имени называешь?

— Да, не то, чтобы хорошо…Так заезжала к нему в гости…пару раз…

— Как интересно… — Пробормотал этот пугающе спокойный мужчина, и задумчиво продолжал помешивать готовящуюся еду. — Следовательно, и в знаменитой Кощеевой пуще тоже была?

— Угу…бывала… — Печально ответила я, полностью уйдя в свои мысли, а спохватившись быстренько добавила: — То есть, нет…. В смысле, нет, не была, ведь никакой пущи-то и нет.

— Как так нет? — Притворно удивился Ник, и хитро улыбаясь добавил. — А все говорят, что есть.

— А я говорю, что нет ее! — Уж больно показательно выкрикнула я, и как можно спокойней и уверенней прибавила: — И вообще выдумки все это.

— Правда?

— Да! — С самым честным видом ответила я.

— Хм, очень интересно…

— Сама в шоке от таких досужих слухов.

— Стало быть, нет ее? — Подозрительно прищурился он на меня.

— Совсем нет! — И ведь не соврала же. К тому же врать ему было абсолютно бесполезно, особенно учитывая, что его глаза снова стали черными. Из-за чего мне стоило неимоверных усилий не вздрогнуть.

— Ладно, разберемся…позже.

— Ага, и желательно без меня.

Он еще мгновение пристально на меня смотрел, а потом перевел взгляд на наш, надеюсь, что еще не испорченный завтрак, и больше не поворачиваясь ко мне произнес:

— Завтрак почти готов. Вон в той стороне шагов через тридцать есть небольшой ручей… если тебе нужно…умыться.

— Да, спасибо. — Поблагодарив его, я тотчас поплелась в ту сторону, в которую он указал, и про себя молилась, чтобы он не понял, как же я рада хоть ненадолго, но избавится от его общества.