Бабуин мадам Блаватской

Постоянные неурядицы в конце концов вынудили Олькотта отдалиться от своей старой приятельницы и начать самостоятельную деятельность. Ведь он был пре- --------------------------------------(1) Еще одно прозвище Блаватской. - Прим. автора. Упасика (сакс.) женщина - чела ученица Махатм. - Прим. пер. зидентом Теософского Общества, а Блаватская - всего лишь секретарем-корреспондентом; и об этом факте полковнику приходилось напоминать ей время от времени. Еще более остро осознать свое положение заставили Олькотта постоянные напоминания Блаватской о том, что она, дескать, "избранный сосуд", одаренная ясновидица, которую оценили по достоинству сами великие Учителя, а полковник всего лишь ее ассистент. Когда же полковник пытался отстаивать свои права, ЕПБ писала своим корреспондентам, что Олькотт - тщеславный болван, ничтожество, раздувшееся от спеси. Поставленный в известность об этих нападках, Олькотт упрекал свою подругу в нечестности и интриганстве. Возможно, Блаватская и Олькотт были изначально несовместимы друг с другом по характерам и связывали их лишь взаимная нужда и вера полковника в оккультные силы Блаватской. Оказавшись вместе с Олькоттом в чужой, негостеприимной стране, торопливая и неуемная Блаватская все больше и больше раздражалась по причине медлительности и нерешительности полковника, а тот, в свою очередь, не находил себе места от страха из-за непрестанных выходок своей приятельницы. С возрастом Блаватская стала еще беспокойнее. Когда ее трюки разоблачали, она иногда впадала в ярость, а иногда с добродушным смешком соглашалась, что смошенничала. Свидетельства против нее накапливались день за днем, и Олькотт (хотя ему было еще сложнее, чем Хьюму и Синнетту, поверить в то, что она - обманщица: чего стоили бы тогда его собственные притязания на оккультную мудрость?) все более склонялся к мнению, что его старая подруга - в лучшем случае весьма сложная и непредсказуемая особа, а в худшем - серьезное препятствие на пути его добросовестной и полезной работы. Поэтому полковник имел все основания держаться подальше от дома и от постоянных склок между ведущими теософами. К декабрю 1882 г. доходы Общества от подписчиков журнала "Теософ" возросли настолько, что Блаватская и Олькотт смогли перебраться из "Вороньего Гнезда" в небольшое поместье в Адьяре, близ Мадраса, где и по сей день размещается штаб-квартира теософов. Старые друзья уютно устроились в новом доме, окруженном живописными ландшафтами устья реки Адьяр. Однако к этому моменту союз между ними уже висел на волоске. Олькотт все больше времени проводил в миссионерских путешествиях по Бирме, Северной Индии и Цейлону (особенно по Цейлону, где теософия стала весьма популярной - не в последнюю очередь благодаря увлечению полковника буддизмом). Блаватская и Олькотт вместе провели на Цейлоне два месяца - с мая 1880 г. Олькотт почти сразу же превратился в туземца: он стал одеваться в дхоти и сандалии, как брамин, и соблюдать местные традиции. На острове появились семь сингалезских филиалов Теософского Общества, и Олькотт начал отстаивать буддистские традиции в борьбе с христианскими миссионерами, заполонившими в то время Цейлон и навязывавшими религиозное единообразие. Только христианские браки считались на Цейлоне законными. Вся система образования была прохристианской (805 христианских школ против четырех буддистских), и авторитет школы зависел от преподавания Библии. Поскольку для поступления на гражданскую службу требовался документ об образовании, для нехристиан все пути к государственной деятельности были закрыты. Цейлонские буддисты уже некоторое время выступали против такого положения. В 1860-х годах эти протесты дошли до вооруженных столкновений, и когда Олькотт и Блаватская, прибыв на Цейлон, приняли "пансил" - своего рода буддистскую конфирмацию, - это означало, что они встали на сторону мятежников. В Канди им показали самую священную реликвию - зуб Будды, оправленный в золотую проволоку. ЕПБ бестактно заметила позже, что, судя по размерам, он некогда принадлежал аллигатору. Олькотт проявил большую дипломатичность, сказав, что этот зуб наверняка восходит к тому периоду, когда Будда переживал инкарнацию в облике тигра. Вдобавок, полковник выступил на нескольких публичных митингах в пользу равенства христианства и буддизма, поддержал требование развития буддийской системы образования до уровня официальной сети школ, а оказавшись в Лондоне, сделал заявление в Иностранной службе от лица цейлонского жречества. Используя свой немалый организационный талант, Олькотт основал Комитет по защите буддизма и научил монахов отстаивать свои права политическими средствами. Но, пожалуй, самым большим его достижением была публикация в июле 1881 г. "Буддийского катехизиса" на английском языке, выдержавшего много изданий и переиздающегося до сих пор. Конечные результаты деятельности полковника оказались впечатляющими. К 1960-м годам нашего века, когда система образования на Цейлоне была национализирована, буддийское Теософское Общество располагало четырьмя сотнями школ, многие выпускники которых занимали важные посты в государстве. Старания Олькотта обеспечили Теософскому Обществу один из первых и весьма примечательных социальных триумфов; в процессе своей деятельности теософы оказали также огромное влияние на цейлонский национализм. Это были вполне реальные, ощутимые и стабильные успехи, ставшие едва ли не самым прочным монументом теософскому движению. Имя Олькотта по сей день помнят на Цейлоне, где в его честь даже названа улица. В 1967 г., на шестидесятую годовщину смерти полковника, власти страны выпустили памятную почтовую марку, а премьер-министр назвал "приезд полковника Олькотта в страну важнейшей вехой в истории буддизма на Цейлоне" {17}.