Бабуин мадам Блаватской

За всем этим легко усмотреть знакомые христианские термины и ценности. Абсолют – это Бог, "личный" наставник – это духовный наставник, сущность – это душа, личность – это наши человеческие слабости, медитация – молитва, намеренное страдание – умерщвление плоти, а сам Макларен непогрешимый папа. Сходство со строгими формами христианства становится еще более отчетливым при рассмотрении сурового морализма школы. Его недоставало учению Гурджиева, с его живостью и анархическим юмором. Жизнь, согласно правилу Меры Макларена, состоит из сексуального воздержания, исповеди, публичного покаяния, подчинения и такой социальной покорности, которая бы заставила усомниться в ее ценности самого Кальвина. Соблюдение правил могло принимать странные формы. Поскольку Макларен восхищался Леонардо да Винчи и Моцартом, они стали официальными художником и композитором SES. Поскольку он любил кларет, то члены тоже должны были разбираться в винах. Разрушение личности в пользу "сущности" подозрительно напоминало физические тренировки.

Члены, свернувшие с пути истинного, подвергались давлению со стороны наставников и руководителей, которые вызывали их к себе для объяснений и затем определяли наказание. Одной женщине бало приказано мыть посуду всю ночь, чтобы "успокоить ее нервы"[423]. Ученики были тем более восприимчивы к давлению наставников, что они были оторваны от обычных семейных и дружественных уз. Известно, что в серьезных случаях сам Макларен делал выговоры провинившимся – что иногда считалось худшим из наказаний. SES – это не культ наподобие сайентологии или мунизма: никто не удерживается в ней против своей воли; но нарушители распорядка, будучи однажды изгнаны, в манере Гурджиева, подвергаются полному отчуждению.

Строгий порядок и аскетизм SES тем более удивителен, что сам Макларен вел такой образ жизни, какой как раз соответствует образу жизни западного гуру, каким его представляет себе человек с улицы. Он жил в роскоши, имея целый штат шоферов и секретарей, готовый исполнить любую его прихоть. От каждого ученика SES требовалось изъявление преданной покорности, и когда Макларен принимал посетителей, то вел себя как верховный повелитель. Обитал он в особняках в Оксфордшире и Хэмпстеде, носил шелковые рубашки и изысканные костюмы, не скрывавшие тем не менее его сутулую, но с брюшком, старческую фигуру (он родился в 1911 г.), заставлявшую вспоминать о старом волке. Однако он был властным и убедительным оратором с прекрасным голосом.

Но, возможно, самым своеобразным аспектом SES была ее связь с Либеральной партией Великобритании. Леон Макларен и его отец Эндрю были социалистами до 1943 г., когда Эндрю Макларен пришел к мнению, что лейбористы не смогут произвести перемены в духе Генри Джорджа, он оставил партию. Его сын последовал за ним он перешел к либералам.

Некогда представлявшая влиятельную силу в Британии, партия Глэдстона и Ллойда Джорджа к тому времени превратилась в небольшую группу из нескольких членов парламента. Но хотя Макларен и безуспешно выдвигал свою кандидатуру от Либеральной партии на двух выборах, в ней он приобрел многих друзей. К концу 1970-х с десяток членов SES были либералами, включая бывшего руководителя партии, Роджера Пинчема.

Все касавшееся связей одной из главных политических организаций становилось объектом новостей, чему в немалой степени способствовало то, что в 1980-х годах Либеральная партия была вовлечена в серию сенсационных скандалов, закончившихся судом над ее лидером, Джереми Торпом, по обвинению в заговоре с целью убийства. Пресса разыскивала всяческие тайные сведения, и SES сыграла здесь далеко неблагоприятную роль. Мистер Пинчем в конечном итоге вынужден был публично отрицать наличие негативных последствий связей либералов с SES, как казалось, только для того, чтобы успокоить ситуацию. Когда журналисты беседовали с мистером Пинчемом в присутствии Вин Хью-Джонса, генерального секретаря Либеральной партии, мистер Хью-Джонс выглядел достаточно спокойным. Единственный раз он встревожился, когда Пинчем признался журналистам, что верит в левитацию.

Поиски Источника учения Успенского приняли другую форму у Родни Коллина. Он чувствовал себя в Англии неуютно после смерти своего учителя, серьезно нарушившей его психическое равновесие, и решил переехать в Мексику[424]. Он уже знал кое-что об этой стране после того, как во время войны искал Успенского в Америке, и особенно его привлекало то, что в ней жил Эванс-Венц, ведущий западный исследователь тибетской религии, чьей работе о "Книге мертвых" предстояло сыграть важную роль в формировании религиозного синкретизма Коллина.

Коллин и его жена Жанет основали религиозную общину на купленной на деньги Жанет гасиенде в Тлалпаме, на окраине Мехико. Поначалу жизнь в Тлалпаме была всего лишь воспроизведением Лайна, но вскоре она превратилась в нечто более зрелищное (и по иронии более близкое к Гурджиеву, чем к Успенскому), когда Коллин купил поле в горах за Мехико и приступил к строительству планетария Тетекала.