Бабуин мадам Блаватской

Тетекала (что на языке мексиканских индейцев значит "каменный дом Бога") состоял из двух полуподвальных комнат, Палаты Солнца и Палаты Луны, связанных посредством вместилища, которое принимало лучи солнца во время летнего солнцестояния. Над землей должны были располагаться и другие помещения, в том числе библиотека, танцевальный зал и дом, где располагались бы члены общины из Тлалпама, но они никогда не были построены. Не было построено и центральное здание, призванное представлять законы, управляющие вселенской гармонией. Коллин, интерпретировавший смерть Успенского как сцену великой Космической Мистерии, сам становился очень театральным человеком. Планетарий дал бы ему возможность начать великолепное представление собственной драмы.

Солнце играет важную роль в космологии Гурджиева, где "Наиболее Святой Абсолют Солнца" представляет собой жилище "Нашего Общего Отца Безначального", то есть Бога, и, таким образом, является источником всего творения и энергии. Коллин сделал его центральным образом своей новой религии. Оно также запечатлено в названии издательства и книжного магазина, основанных в Мехико, – "Editiones Sol". Эти учреждения вскоре стали центром эзотерического интереса во всей Южной Америке.

В сочинении, название которого "Предвестник Гармонии" ассоциируется с "Предвестником Грядущего Добра" Гурджиева, Коллин описывает Гурджиева и Успенского языком Блаватской как посланников "Иерархии Великой Школы", призванных оказать решающее влияние на грядущую эпоху мировой истории. Словно персонаж Борхеса, который, кстати, интересовался Коллином, он верил, что истинно эзотерическая школа образует новый космос, с учителем в роли Солнца. Настроение доктрины, описанной как "новое" христианство, было милленаристским. Грядущая эпоха, согласно Коллину, будет эпохой трансцендентальной гармонии, в которой разрешатся все трудности достойное стремление, если не надежда, последователя Работы. Смещение акцента с творческого разлада на универсальную гармонию подчеркивает быстроту, с какой Коллин отходил от Гурджиева.

В 1954 г. Коллин распустил общину в Тлалпаме, потому что она больше не удовлетворяла его целям. Озабоченный своей мистической ролью, он теперь уделял мало внимания ученикам и общинам. Вместо этого он пустился на поиски эзотерической школы. В том же году он опубликовал свой главный труд "Теория небесных влияний", которое использует представление о трансцендентальной гармонии в построении проекта космической истории. Коллин говорил, что, когда он писал книгу, то чувствовал присутствие Успенского, которому и посвятил ее. Однако содержание книги заставляет предположить, что если при этом и присутствовал какой-то дух, то это было, скорее всего, проказливое привидение Ледбитера. Старую теософскую мешанину планетарных циклов, подъемов и падений личностей и цивилизаций, космических эонов, реинкарнаций и астрологических знаков – все это воскресил Коллин. Порочный материал едва удерживается от распада навязчивой идеей автора о гармонии и теорией Успенского об эзотерических школах, интерпретированной Коллином с точки зрения 165-летних циклов планеты Нептун, которая управляет их появлением. Из сложных астрологических раскладов Коллин делает вывод, что один из таких циклов как раз достигает кульминации, совпадающей с кульминацией его собственной жизни.

Не только идеи "Теории небесных влияний" кажутся обращением к Ледбитеру, но и явное влияние спиритуализма. Этому увлечению способствовало общение Коллина с некоей мексиканской женщиной-медиумом. Она не только передавала голоса Гурджиева и Успенского, но даже подражала их манерам и внешнему виду – не встречаясь с ними, разумеется, в реальной жизни. Когда в 1954 г. Коллин с женой ездили по Европе и Ближнему Востоку, посетив Иран, Сирию и Турцию (где и встретили Дж. Г. Беннетта, который занимался своей оккультной миссией), они взяли женщину-медиума с собой, чтобы следовать указаниям ее духов в поисках эзотерической школы.

Женщина была благочестивой католичкой, и эзотерической школой, к которой привели голоса духов, оказалась католическая церковь {И}. Коллин ничего не делал наполовину. Убежденный в том, что церковь и есть то, что он искал все это время, Коллин вернулся в Мексику, где начал подготовку, как оказалось впоследствии, к святому мученичеству: совершал паломничества, умерщвлял плоть и предсказал некое величественное, но неизвестно какое именно событие. Он также упорно трудился: несмотря на разочарование многих европейских учеников от его обращения в католицизм, такой поворот событий заинтересовал латиноамериканскую аудиторию, и по всей территории возникали новые группы.