Бабулька на горошине

Я молча слушал Любу. Я после пары длительных истерик, которые мне закатили девицы-красавицы, понял, что моя нервная система не готова к таким потрясениям, и принял решение келейно развлекаться только в компании замужних дам. Не собираюсь разрушать чужую семью, просто встречаюсь с дамой без всяких далекоидущих планов. Дамы молчат о наших отношениях, и, разбежавшись, мы остаемся друзьями.

– Не хотела вас обидеть, – сказала Любаша, – вы непременно встретите женщину, которая полюбит вас и родит вам детей. У вас еще будет счастливая семья. Но не со мной. Наверное, на свете нет человека, которого я смогу полюбить. А без любви выйти замуж… Зачем? Из-за денег? Они у меня есть. Я не желаю жить со спонсором, я буду счастлива только с тем, кто примет меня таковой, какова я есть, со всеми моими тараканами и прочими насекомыми. До свидания, Иван Павлович. Если у вас в нашем торговом центре возникнет какая-либо проблема, всегда меня зовите. Вот моя визитка.

Люба сунула мне в руку картонную карточку и убежала. Я поднес карточку к лицу и ощутил аромат дорогого мыла, которое производит одна не очень известная российскому покупателю фирма. Она не поставляет нам свой товар, но Боря достает мыло для меня в интернете. Мало мне Моцарта, Шнитке, Губайдулиной, «Истории Египта», решения заводить отношения только с женатыми, понимания, что в браке преодолевают проблемы, которые создал сам брак… Вот мало всего этого, у нас еще и любимое мыло одинаковое!

Глава восемнадцатая

На следующий день ровно в полдень я позвонил в домофон, и тут же раздался щелчок. Кто-то впустил меня, забыв спросить, к кому я пришел.

Я вошел в просторный подъезд, увидел холл, пол которого покрывал ковер, мраморную лестницу с ковровой дорожкой, стол с лампой. В одной стене мерцал камин, около другой возвышались два кресла с подушками, на подлокотниках висели пледы, над ними полка с книгами.

Я часто захожу в разные здания, бываю в типовых пятиэтажках, в так называемом элитном жилье и давно понял, что интерьер парадного не зависит от количества денег у жильцов. До сих пор в моем рейтинге интерьеров первое место занимал подъезд в отдаленном районе в доме, который никак нельзя назвать элитным. Лифта там не было, зато висел плакат с надписью: «Хорошо, что ты пришел, если нужен туалет, спустись туда». Ярко-красная стрелка указывала вниз, там находилась лестница, которая вела в подвал. Когда я из любопытства пошел туда, то очутился в просторном зале на минус первом этаже и увидел дверь с табличкой «Уголок мечты для тебя». За ней я увидел унитаз, раковину, бумажное полотенце и рулон пипифакса.

Сначала я очень удивился, но потом сообразил: если в доме проведены вода и канализация, то несложно установить в подвале сантехническое оборудование. Изумило меня другое. Там еще устроили настоящую кухню с чайником, свч-печью, холодильником. В шкафчике нашлись заварка, растворимый кофе, печенье, дешевые конфеты, в холодильнике несколько упаковок плавленого сыра, и опять висел плакат: «Отдохни, потом убери за собой. Не кури, не пей здесь». Я вернулся на первый этаж, и тут мой взгляд наткнулся на два пластиковых контейнера. На их крышках белели записки: «Будь другом, надень бахилы», «Будь другом, брось сюда использованные бахилы».

И вот теперь я стою в парадном фешенебельного дома и любуюсь интерьером. Дело не в том, сколько денег у жильцов, дело в том, какие люди живут в доме.

Консьержки не было, вероятно, у нее сейчас обеденное время. Я стал подниматься по лестнице и увидел, что в доме на каждом этаже одна квартира. Центр Москвы, тихий угол Старого Арбата, не путайте, пожалуйста, с одноименной улицей, на которой вечно толпится народ. Нет, в переулке, где живет Татьяна Димкина, тишь да гладь, да божья благодать. При доме огромный двор, огражденный забором, крытая площадка для машин. Скорей всего стоимость квартир здесь запредельная.

Я поднес руку к звонку, но дверь распахнулась сама собой, на пороге стояла худенькая девочка.

– Вы, наверное, Анастасия? – улыбнулся я.

Девочка молча кивнула.

– Меня зовут Иван Павлович Подушкин, – представился я, – окажите любезность, позовите Татьяну Николаевну.

– Ма, – закричала Настя, – это к тебе.

В холл вышла Димкина.

– Добрый день, – улыбнулась она, – проходите…

Договорить фразу хозяйке не удалось, домофон стал исполнять бравурную мелодию. Настя, не посмотрев на экран, нажала пальцем на кнопку. Дверь распахнулась, в прихожую ворвалась девушка с ярко накрашенным лицом.

– Убийца! – завопила она. – …! …! …!

Настя отбежала подальше и вжалась спиной в стену.

Татьяна закатила глаза.

– Люда! Прекрати!

– Ты убила мою бабушку! – еще громче завизжала незнакомка. – Отравила!

Димкина издала протяжный вздох.

– Мила, остановись. Серафима Андреевна скончалась от сердечного приступа.

– После того, как вы ее чаем угостили, – неожиданно тихо ответила незваная гостья.

Татьяна покачала головой.