Бабулька на горошине

– Наоборот, после поездок по Москве я отдыхаю тут душой и телом. В сумасшедшую столицу меня совсем не тянет. Здесь воздух чистый, огород свой. Дом, конечно, можно завести и побольше. Сейчас деньги коплю, наберу, вторую часть избы отремонтирую, тогда просто по-царски заживем.

Я решил не сдаваться.

– Гости к Димкиным приезжали?

– За его воротами я не следил, – заявил собеседник, – сестру видел, отца Федора. А больше людей и не припомню. Но повторяю, не сидел я у его калитки. Дом их стоит на отшибе, участок огромный, в лес уходит, забор высокий, глухой. Да и неинтересно мне было за Яковом присматривать, он, определенно, ничего не натворит, не пьет же. Все каверзы от пьянчуг, а Димкин заработанное не на водку, а на детей тратил. Сарай у него был, далеко от жилого дома стоял, в лесной части надела. С дороги его никак не увидеть. Если за грибами-ягодами податься, то тоже ничего на участке не углядишь, изгородь высокая, сплошная, без дыр. Несколько лет назад у нас тут стали перемерять участки, искали незаконные постройки. Мне приказали на вертолет вместе с межевиками садиться. Облетаем мы Грунск, летчик кричит:

– Гляньте, скока у мужика антенн! Небось он всегда у телика сидит, ест и спит там.

Я посмотрел, а это сарай Якова.

Мне любопытно стало, спросил потом у Димкина:

– Никак ты президентом стал. Вон сколько «крестов» наставил и «тарелок».

Он ухмыльнулся.

– Я не прочь получать оклад главы государства, да мне такая перспектива не светит. Разорился ради детей, подключил пакет каналов, там образовательные программы, мультики. Да вокруг нашего дома лес, вот и пришлось так потратиться на оборудование.

Не могу ничего дурного о Димкиных сообщить, хорошие люди, жалко, что так вышло.

– В Грунске кто-нибудь кур держит? – перевел я беседу в иное русло.

– Так за ними уход нужен, – заметил участковый. – Раньше в каждом дворе петух кричал. А сейчас тишина! У Димкиных только живность имелась. Наша деревня теперь лишь летом оживает. Баба Клава, моя соседка слева, лет ей восемьдесят стукнуло, зимует в городе у сына. Приезжает в апреле, на свежем воздухе ползает до октября. Справа баба Маша живет, та же история. Пройдитесь, поглядите по сторонам, большинство домов закрыто до тепла. Отопления здесь нет, газ в баллонах, хорошо, что воду провели. Да бабы по-прежнему белье в речке полощут зимой и летом, для готовки из колодца воду берут, из трубы им хлоркой воняет. И моя супруга такая. Сейчас здесь живет двенадцать семей, десять из них вечно пьяные. Остальные только по субботам-воскресеньям нажираются, работают в Звякине у фермера. Вот он курами торгует. А почему вас птица заинтересовала?

– Просто я подумал: как люди без хорошо оплачиваемой работы выживают, – выкрутился я, – наверное, с помощью натурального хозяйства. Вот и решил купить курочку домашнюю на суп.

– В Грунске вы ее не найдете, – отрезал полицейский, – езжайте в Звякино к Анатолию, передайте ему от меня привет. Он продаст хорошую, бройлерную.

– Спасибо за адрес, – поблагодарил я участкового и решил пройтись по селу.

Я выехал на дорогу из бетонных плит и позвонил Борису с вопросом:

– Как дела?

– Выяснил, что лекарство, которое дают курам, в России не производят, – отрапортовал батлер. – И во многих странах его запретили из-за того, что мясо, а в особенности бульон, может оказаться токсичным для человека. Но препарат разрешен и производится в одной бывшей союзной республике. Его можно купить в интернете, привезут куда надо в любом количестве!

– Мда, – пробормотал я, – не все фермерское полезное, свежее и питательное.

– А у вас что? – осведомился мой помощник.

Я рассказал о беседе с участковым и добавил:

– Я пытался поговорить с пятью местными жителями, но они все в состоянии сильного подпития.

– У Якова есть подельник, – продолжил Борис, – они общались в личном чате. Человек скрывался под ником Мидав, что меня позабавило.

– Почему? – спросил я.

– Прочитайте имя наоборот, – попросил Борис.

– Вадим, – произнес я, – право, это глупо!

– Общение скрыто от посторонних глаз, – напомнил помощник. – Наверное, мужики решили, что надежно себя обезопасили. И…

– Боря, простите, я подъехал к воротам фермы, ко мне приближается здоровенный мужик с вилами в руке, перезвоню позднее, – скороговоркой произнес я и вышел из машины.

– Вы Иван, сыщик? – забыв поздороваться, прогудел незнакомец.

Я вымученно улыбнулся.

– Если вы Анатолий, то вам привет от Виктора.

– Анатолия Сергеевича сейчас нет, – мирно пояснил крестьянин, – я его младший брат Костя. Привет от Вавилова мне тоже понравился. Он позвонил, сказал, что вы курочку хотите?

– Большую, – уточнил я.

– Нет проблем, – обрадовался Константин, – пошли в лавку.

– У вас есть магазин? – удивился я.

– Почему нет? – задал свой вопрос фермер. – На продажу работаем. Шесть точек на рынках в Москве открыли и одну тут, на дороге. Народ туда-сюда ездит, удобно остановиться, чего-то купить.

Под неспешный разговор мы дошли до одноэтажного кирпичного дома, и я снова изумился:

– Кафе!