Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

Теперь никто не мог оспаривать власть падишаха над землями Северной Индии. Бабур не скрывал, что эти известия «успокоили» его.

«Мы выехали как будто для набега»

Бабур немедленно поспешил в Агру. Дожди прекращались, однако бури налетали одна за другой. Оставалась нерешенной одна задача: следовало очистить от мятежников все очаги сопротивления, расположенные вдоль берегов Ганга, а также организовать преследование Баязида и бежавших султанов Лоди. Однако Бабур не переставал думать об Агре, куда вот-вот должны были прибыть Махам и его дочери. Преследование ускользнувших вождей Бабур поручил Аскари и другим полководцам восточной армии. Услышав о том, что один из них остановился, не решаясь переправляться через полноводную реку, охваченный яростью Бабур направил ему приказ: «Переправляйтесь любыми способами. Если вы встретите сопротивление, воспользуйтесь поддержкой других отрядов, но проявите решительность и будьте хозяином положения».

Этот приказ почти дословно повторял те указания, которыми он напутствовал своих людей во время переправы через Гогру, и в полной мере отражал основные принципы, которых придерживался сам Бабур, вынужденный уже тридцать лет вести непрерывные боевые действия.

На обратном пути предстояло переправляться через реки, разлившиеся после дождей. В эти суматошные дни он заносит в дневник лишь обрывочные наблюдения, описывая свое путешествие на борту «Полезного», превращенного в его командный пункт, сообщает о том, что в последнюю ночь Рамазана на затянутом тучами небе так и не показалась молодая луна[56], о том, как ночную стоянку на острове затопила разлившаяся река и всем пришлось перебираться на другой остров, и о встрече с рыбаками, – увидев, что они ловят рыбу голыми руками, приманивая ее зажженным над водой факелом, Бабур последовал их примеру и тоже занялся рыбной ловлей.

«Успокоившись относительно положения дел в этих краях, мы в канун вторника, через один гари после третьего паса, спешно выступили в Агру. На следующий день, пройдя шестнадцать курухов пути, мы около полудня остановились в уделе Баладар, зависящем от Калпи. Задав коням ячменя, мы выступили в час вечерней молитвы. В эту ночь мы прошли тринадцать курухов и к концу третьего паса стали лагерем у могилы Бахадур-хана Сирвани в уделе Сугандпур в Калпи. Мы поспали там и выступили после утренней молитвы; пройдя шестнадцать курухов, мы в полдень достигли Атавы. Махди-ходжа прибыл нам навстречу. После первого вечернего паса мы вышли оттуда и, немного поспав по дороге, пришли в Фатхпур в Рапари, пройдя шестнадцать курухов. На следующий день в час полуденной молитвы мы снова выступили из Фатх-пура и, пройдя семнадцать курухов пути, во время второго ночного паса пришли в сад Хашт-Бихишт в Агре.

В пятницу утром Мухаммед Бахши и еще кое-кто пришли засвидетельствовать свое почтение. Около полуденной молитвы я переправился через Джамну… после этого я поехал в крепость и повидался с госпожами, моими тетками.

Один огородник из Балха, которого я поставил, чтобы сажать дыни, вырастил несколько дынь и теперь принес их мне. Очень хорошие оказались дыни. Я посадил в саду Хашт-Бихишт несколько кустов винограда. Шейх Гуран тоже прислал мне корзину винограда; неплохой был виноград. В общем я был очень доволен, что в Хиндустане оказались такие дыни и виноград.

В ночь на воскресенье, после второго паса, прибыла Махам. Мы отправились к войску десятого числа месяца первой джумады. По странному совпадению обстоятельств Махам покинула Кабул в этот самый день».

После неистовой скачки – за 48 часов он преодолел расстояние в 156 миль – Бабур вернулся в Агру как раз вовремя, чтобы успеть встретить свое семейство, выехавшее из Кабула пять месяцев назад.

С этого момента, – очевидно, также по странному совпадению обстоятельств, – воспоминания сводятся к разрозненным записям, иногда датированным определенным числом. Из них становится известно, что во время поединка борцов прибыл Чин Тимур, а Рахимдад, правитель Гвалияра, был заподозрен в предательстве, и Бабур уже намеревался выехать к нему, но отказался от своего намерения благодаря вмешательству Халифы. Однако в дневнике нет никаких сведений ни о Хумаюне, – за исключением упоминания подарков, которые привезла для него Махам, – ни о Хиндале (после того как Хумаюн втайне от отца вызвал его к себе в Бадахшан). Последняя запись датируется 7 сентября 1529 года: «…Рахимдад получил полное прощение за свое преступление. Чтобы рассеять его опасения, я во вторник, пятого зу-ль-хиджже, послал в Гвалияр Hyp-бека [того самого, что доставил Бабуру семена лотоса и виноград]».

Этими словами заканчивается повествование Тигра. О дальнейших событиях рассказывает в своих воспоминаниях Гульбадан, а также некоторые историки, как, например, Хондемир, нашедший себе приют при дворе падишаха великого Хиндустана. В то время Гульбадан находилась в доме отца, и в ее воспоминаниях отразилось восприятие последних событий глазами женской половины дворца.

В семью приходит Смерть