Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

В пятницу пятого мухаррама в час утренней молитвы вышел приказ ударить в боевые литавры и каждому с назначенного места двинуться к крепости. Воины левого крыла и центра как один тронулись со своих позиций со щитами, поставили лестницы и полезли наверх; Устад Али Кули тоже был там. В эти дни он тоже хорошо стрелял из ружья и два раза выпалил из франкской пушки… Мухаммед Али Дженг-Дженг и его младший брат Науруз поднялись каждый на особую лестницу и пустили в ход копья и сабли. На другой лестнице Баба Ясаул, поднявшись на самый верх, разбивал и разрушал топором крепостную стену… Другие йигиты, невзирая на удары врагов и не обращая внимания на их камни и стрелы, усердно и ревностно разбивали и рушили укрепления.

К полудню северо-восточную башню, которую подкапывали люди Дуст-бека, удалось пробить; йигиты Дуст-бека обратили неприятеля в бегство и поднялись на башню. По изволению и милости великого Господа мы захватили столь укрепленную и неприступную крепость за два-три часа звездного времени.

Жители Баджаура, наши враги, были притом врагами всех мусульман. Эти люди, враждебные и непокорные, соблюдали к тому же обычаи неверных, и самое слово «ислам» было среди них забыто. Поэтому их предали всеобщему избиению, а женщины их и домочадцы все были взяты в плен. Избиению подверглось приблизительно три тысячи человек. Так как на восточной окраине крепости сражения не было, то несколько баджаурцев бежало через восточную сторону.

После взятия крепости я объехал и осмотрел укрепления. На крышах, на улицах, в переулках и в домах лежало бесконечное множество мертвецов; люди ходили туда и назад прямо по трупам… Я расположился в доме баджаурских султанов. Область Баджаура мы пожаловали Ходжа-и-Калану. Назначив ему в помощь множество отборных йигитов, я к вечерней молитве вернулся в лагерь».

Баджаур вовсе не был неприступной крепостью; его жителям никогда не приходилось видеть огнестрельное оружие или отражать приступы обученной армии. Горечь, которую Бабур испытал во время бойни в Карши, не удержала его от бессмысленного избиения побежденных горцев.

Описание стремительного штурма свидетельствует о том, что за последнее десятилетие Бабур достиг значительного прогресса в военном искусстве. Обученные военачальники знали свое дело и могли самостоятельно принимать решения; сменился и командный состав армии, – только имя Дуст-бека кажется знакомым, – возможно, прежние полководцы разбежались во время северных войн. Теперь они уже не помышляли о дезертирстве или заговорах. Место неграмотного, но храброго Касима занял Ходжа Калан – государственный муж и ученый, сын одного из министров Омар Шейха.

Особо следует отметить тот факт, что Бабуру удалось заполучить европейское огнестрельное оружие – мушкеты и пушку или даже две. Сообщение о том, как это произошло, пропало вместе с другими записями предыдущего десятилетия. Судя по именам новых артиллерийских инженеров, они были уроженцами Османской империи, применявшей артиллерию, в том числе громадные осадные орудия, в течение трех последних поколений. Остается только гадать, каким образом турки умудрились пройти через земли воинственных персов, их заклятых врагов, и оказались в Кабуле вместе со своими техническими новшествами. Достаточно сказать, что к востоку от Каспия Бабур был единственным полководцем, в распоряжении которого имелись действующие орудия. К артиллерии он относился с глубочайшим интересом и с большим успехом применял ее в походах.

Как обычно, Бабур отмечал все случаи проявления храбрости и щедро вознаграждал своих приближенных. Воины, верившие в счастливую звезду своего государя, были искренне преданы ему, и это позволяло ему руководить большим количеством совсем непохожих друг на друга людей. Однако после ухода Касима за Тигром потянулся кровавый след, свидетельствующий о его жестокости.

Тем не менее с большинством своих приближенных он поддерживал дружеские отношения, и его дневник знакомит нас с некоторыми событиями их жизни. Однажды он записал, что на обратном пути через перевал Хайбер Дуст-бека постигла жестокая лихорадка. Через некоторое время Дуст-бек умер, и Бабур распорядился похоронить его перед мавзолеем султанов Газны; в записях, датированных этим днем, он вспоминает все случаи, когда Дуст-бек заслонял его от врага собственным телом.

А вот другая запись: «В тот же день у меня пропал хороший сокол, которого воспитывал Шейхим Мир-и-шикар[41]. Сокол прекрасно ловил журавлей и аистов и два-три раза линял. Этот сокол так ловко ловил птиц, что даже такого равнодушного к соколиной охоте человека, как я, превратил в сокольничего».

На охоте Бабур наблюдал за своими сподвижниками так же внимательно, как и во время сражения. В любой момент армия могла ожидать приказа приостановить продвижение, чтобы отправиться на поимку очередного зверя.