Бабушка, будь моей дочкой!

— Нельзя, — согласился папа. — Нарушение ты сделала, это точно. Но всё-таки не преступление. Ты же не знала, что вуалехвостик этот вырвется у тебя из рук. Ты объяснила, что не нарочно его уронила?

Таня заревела в голос. Папа зажал ей рот рукой:

— Тише ты! Бабушку разбудишь.

Сквозь папины пальцы Таня прорыдала:

— Ничего я не сказала! Ни-че-го-о! Не-е признала-ась!

— Н-да! — сказал папа. — Проблема серьёзная. Скрывать от товарищей свои проступки нехорошо. Считаю…

— Вы что тут притаились?

Смотрят папа с Таней: в дверях бабушка стоит.

Папа живо Таню с колен спустил и вскочил:

— Мама, ну зачем же ты встала?

— Я уже хорошо себя чувствую, — сказала бабушка.

— Нечего, нечего, ложись! Сейчас я тебе чаю подам.

Уложил папа бабушку и вернулся к Тане — так она и сидела, вся понурая.

— Молодец, что сразу на бабушку не обрушила свои беды, — похвалил её папа. — Не надо ей сейчас волноваться. А рассказать ребятам, что случилось, по-моему, надо. Непременно. А то совесть тебя замучит. Есть у моей Танюхи совесть? Думаю: есть!

Таня испуганно посмотрела на папу.

ПЛОХО Я ДЕЖУРИЛА!

На другой день папа сам проводил Таню в детсад — ведь из-за бабушки он на работу не пошёл. В раздевалке вдруг снял пальто.

— Ты что это? — удивилась Таня.

— Хочу твоей воспитательнице сказать, что у нас бабушка заболела, а мама в командировке.

— Разве я не могу сказать?

— Сам хочу. — Таня ещё пальто снимала и переобувалась, а папа уже поднялся по лестнице в групповую…

Вот расселись ребята за столиками, ждут, какое занятие будет.

— Сейчас мы станем рисовать, — сказала Елена Демьяновна. — Но сначала немножко поговорим о наших дежурствах. По-моему, Таня с Костей вчера хорошо дежурили: цветы полили, мусор с полу подбирали. Правда, что-то случилось с рыбкой, но… чего не бывает. Таня, Костя, как вы сами считаете, хорошо вы дежурили?

— Хорошо, — закивал Костя.

— А ты, Таня, что же молчишь?

Таня покраснела, вскочила и выпалила:

— Плохо я, очень плохо! Потому что не подавился вуалехвостик, не погрызли его другие рыбки. Это… я, я его уби-ила! На пол урони-ила! — И заревела.

Ребята прямо остолбенели, на Таню с изумлением смотрят, а потом зашумели:

— Как это? Что она говорит?

Елена Демьяновна подняла руку:

— Тихо! Не плачь, Танечка, расскажи толком, как дело было.

Всхлипывая и размазывая руками слёзы, Таня кое-как всё растолковала.

— Вот оно как, значит! — удивлялись ребята. — А мы-то думали!

— Эх ты, рыбкина убийца! — воскликнул Серёжка Громов.

Маруся Гордеева презрительно прищурилась:

— Ничего себе дежурная — рыбок на пол роняет!

И вдруг всегда тихая Инна сказала громко и решительно:

— Она же не нарочно! Совсем не нарочно! Нечаянно она! Тане этого вуалехвостика, может, больше всех жалко! Разве она хотела? — От сочувствия к Тане у Инны и у самой в широко открытых глазах слёзы блестят.

Глянула на неё Таня, и стыдно ей стало: «А я-то Инночку обидела вместе с Марусей, от себя отогнала!»

— Вот что, ребятки! — сказала Елена Демьяновна. — Конечно, Таня поступила неладно. Знает ведь, что вынимать рыбок из воды нельзя. Но то, что вуалехвостик выскользнул у неё из рук, это — несчастный случай. Инночка Журавлёва права: конечно, Таня не хотела принести рыбке вред, совсем не хотела. Вину свою она тяжело переживает. А вот что Таня призналась в своём проступке, это очень хорошо. Она нашла в себе мужество сказать правду. Молодец! Всем, ребята, нужно быть честными и смелыми. Помните об этом! А сейчас я раздам тетрадки и краски и будем рисовать, кто что захочет. Пойди, Таня, умойся хорошенько!

По дороге из умывальной Таня подошла к Инне и зашептала ей на ухо:

— Прости меня, Инночка! Дурацкое платье у Марусиной куклы, подумаешь! Мы с тобой тоже научимся и своим куклам ещё лучше платья сошьём, правда?

— Конечно, — ответила Инна, рисуя кота в сапогах.

Села и Таня за столик. И чувствует, будто с неё что-то тяжёлое сняли — гораздо легче дышится, чем когда в детсад пришла.

МИЛИЦЕЙСКАЯ ОВЧАРКА

В воскресенье после обеда Таня с Инной гуляли во дворе.

Всё вокруг было белое-пребелое. И мягкое. Таня в этом убеждалась всякий раз, как сваливалась в сугроб. Кто-нибудь её туда толкал или сама падала на спину и с минуту лежала, как на пуховой перине. Потом вскакивала и вслед за другими ребятами влезала в ракету. Влезала по лесенке, а скатывалась с жестяной горки на ногах, присев на корточки.

Ребята толпились вокруг ракеты. И возле качелей тоже. Тане с Инной надоело ждать своей очереди, и они выкопали в сугробе пещерку для Инниной куклы. Сверху налепили стены и башни, получился дворец. Инна копала лопаткой, а Таня просто руками: взять лопатку позабыла. Рукавички у Тани промокли, в рукава шубки набился снег.

А тут ещё и сверху снег повалил крупными хлопьями. Таня ртом ловила снежинки.

Инна огляделась по сторонам:

— Почти все ушли. От снегопада сбежали. Знаешь что, пойдём к Свете Петуховой в гости. Она сколько раз звала.

Уговаривать Таню не пришлось: со всех ног помчалась к Светиному подъезду. Инна за ней.