Бабушка, Grand-m`ere, Grandmother... Воспоминания внуков и внучек о бабушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX-XX веков

Сама же бабушка была прирожденным педагогом. Она снисходительно относилась к моим подростковым «выпадам». После несправедливых и обидных слов, сказанных мной в ее адрес, не затевала в ответ ссору, а давала время на то, чтобы я оценила свой неблаговидный поступок. Спустя полчаса Балик говорила мне «Давай выпьем чаю», не обсуждая потом ни мое поведение, ни предмет спора. Правда, бабушка нередко делала замечания по поводу моей «независимой» манеры одеваться. Как художник я могу сказать сейчас: у нее был безупречный вкус. Балик любила простую элегантную одежду, часто ходила в брюках и на удивление аккуратно носила обувь. «Имей в виду, все гениальное просто, не надо увлекаться оборочками», – говорила она. Не приводили ее в восторг и мои студенческие наряды. Студентки Суриковского института, среди которых была и я, в начале восьмидесятых щеголяли в изделиях, сшитых из мешковины. Одежда из холщевой ткани имела, по мнению бабушки, небрежный вид. Балик любила аккуратность во всем. Однажды, находясь на каникулах далеко от Москвы, я получила от бабушки ответ на свое письмо: «Есть у меня более серьезная претензия: это твой почерк. Дело не в том, что не все буквы вычерчены четко. Общее впечатление от твоего почерка удручает. Я не думала, что у моей внучки будет такой почерк: отражающий некоторое наплевательское отношение к “мелочам жизни”. Но у жизни нет мелочей. Поправь свой почерк, а то ты им (почерком своим) можешь ввести людей в заблуждение: дело в том, что ты все же не такая, как оповещает твой почерк, – ты лучше. Ты моя незаменимая!»

Незаменимой оказалась для меня и моя Балик. Как часто я вспоминаю ее слова: «Ты знаешь, не у всех детей есть такая бабушка, как я».

Арфо, 1928

Арфо Петросян родилась в Нагорном Карабахе, в городе Шуше в 1909 году. У нее было 11 братьев и сестер. Жители Шуши вынуждены были бежать из города, спасаясь от мусаватистов. Среди беженцев была и 9-летняя Арфо. Путь из Шуши в Баку оказался нелегким: приходилось передвигаться ночью, соблюдая все меры предосторожности. Однажды утром кто-то из стариков, взглянув на Арфо, заметил: «Смотрите, у этой девочки появилась седая прядь!» Впереди ее ждали еще большие испытания. Вся семья Арфо по дороге заболела тифом. Какая-то деревенская старушка научила Арфо варить целебные травы, и девочка спасла своих родных.

Арфо находила общий язык едва ли не со всеми. Став комсомолкой, она убеждала женщин из горных сел снять чадру и пойти учиться. И многие, глядя на бесстрашную девушку, лихо скачущую на лошади, следовали ее советам. У любимой лошади на лбу была белая звездочка, подобно седой пряди в волосах ее хозяйки. Даже бандиты, орудовавшие в горах, не решались переходить дорогу отчаянной наезднице. «Девушка с белой прядью особенная, она спустилась с небес, мы боялись ее обидеть», – признавались они впоследствии, когда были пойманы «защитниками правопорядка».

Романтически настроенная, Арфо писала стихи, полные веры в счастливое будущее коммунизма. За отличную учебу она была направлена в Москву, в Институт журналистики. Этой награды был удостоен и ее муж, Сурен Акопян, мой дедушка, который погиб на войне, уйдя добровольцем на фронт. Арфо не уставала учиться: Институт красной профессуры, работа в Академии наук, защита диссертации и, наконец, ИМЛИ (Институт мировой литературы и искусства), где она создала и возглавила отдел, издававший эпос народов СССР. Она не любила поговорки «своя рубашка ближе к телу», поэтому не форсировала издание армянского эпоса. «Давид Сасунский» – последняя книга, над которой она работала. Мариетта Шагинян была ее близким другом. С ней она познакомилась в Свердловске в 1943 году, в эвакуации. Во время войны волосы Арфо окончательно поседели и стали белоснежными. Замечательный портрет Арфо написал Мартирос Сарьян, который всегда навещал ее, бывая в Москве. Люди, окружавшие Арфо, ценили ее принципиальность, умение отстаивать свою точку зрения и бесстрашие. «Смелого пуля боится», – часто говорила Арфо.

Свидетельств о ее смелости сохранилось немало. Когда в 30-е годы в Степанакерте арестовали ее старшего брата, Арфо сначала написала письмо в ЦК, а потом добилась приема, где выступила со свойственным ей красноречием и убедила «судей» в невиновности брата. Не испытывая ни малейшего страха, бабушка могла поздней электричкой отправиться на дачу. Она много работала, но перед сном непременно выходила на прогулку в любую погоду. Балик всегда говорила: «Берегите голову, все здоровье человека в голове». В последние годы она любила уединиться на даче. «Дорогая крошка! – писала мне бабушка. – Все хорошо, но работу свою никак не кончу. Здесь часто шумят дожди, а я это люблю.

С дочерью Наирой, 1948