Бабушка по ипотеке

Жанна рассмеялась. Ох уж эти дети! Вечно придумают что-нибудь эдакое.

– Что ты, доченька. Тебе до старости еще сто лет жить.

– А тебе? Тебе меньше осталось жить, да? Ты уже скоро умрешь? Как бабушка?

Разговор Жанне совсем не понравился. Не о таком нужно на ночь глядя думать.

– Со мной все будет в порядке, – заверила она девочку и неожиданно добавила: – Господь уж позаботится.

– А кто это – Господь?

– Кто?

Жанна задумалась. Как объяснить ребенку то, о чем и сама имеешь лишь самое смутное представление. Что поделать, Бог не присутствовал в жизни Жанны ни постоянно, ни временами, вообще никак. И не стоит так уж сильно осуждать Жанну. Что поделать, она не была человеком верующим. Да и откуда бы взяться вере, ведь родилась Жанна в советское время, когда все, что связано с религией, строго осуждалось. Мама и папа девочки, сообразуясь с линией партии, в Бога тоже не верили и в церковь никогда не ходили.

Да и небезопасно было в советские годы не то что ходить в храм, а даже просто заглядывать туда. В любой момент могли увидеть, донести, а потом выговор, партийное собрание с порицанием и занесением в личное дело. Как следствие этого, лишение премии и прочие ущемления в правах. Например, льготную путевку в месткоме на лето могли и не дать.

Кому-то покажется, что это ерунда, подумаешь, путевка в санаторий, но для очень многих советских граждан это являлось серьезным стимулом, чтобы соблюдать правила игры. Да и кому нравится, когда тебя ругает начальство и стыдят коллеги? Никому. Так и отучились понемногу советские граждане наведываться в храмы. А когда власть сменилась и вновь стали дозволены подобные посещения, прежняя привычка сохранилась, увы, опять же очень у многих.

В общем, ни мать, ни отец, ни тети с дядями в церковь не ходили, и Жанну, соответственно, к тому не приучали. О Боге или о чем-то таком Жанна и думать не думала, жила себе, как придется, сообразуясь исключительно со своими собственными насущными нуждами и интересами. И вот теперь ребенок задал ей вопрос, на который она решительно не знала, что ей ответить.

Но Алина ждала. И Жанна знала, что если уж дочка что-то спросила, то долго теперь не отстанет. Надо было что-то сказать.

– Господь, – выдавила из себя Жанна ту информацию, которой располагала, – он везде.

– Как это везде? И тут, в ванной?

– Он за всеми нами присматривает. Чтобы вели себя хорошо, чтобы жили правильно. Если сворачиваем не туда, он наказывает.

– Наказывает, – задумчиво произнесла Алина. – Значит, Господь злой?

Вообще-то Жанна именно так и считала. Но расстраивать ребенка не захотела.

– Не злой, а справедливый, – сказала она. – Лучше, чем сам человек знает, что для человека лучше. Когда видит, что человек не туда идет, посылает ему вразумление.

– Какое?

– Болезнь или неприятности. Или другое.

– А ты, мама, болела когда-нибудь?

– Случалось.

– Значит, ты что-то плохое делала?

Жанна невольно задумалась. Вроде бы ничего такого не делала. Что другие, то и она. Но это если не задумываться. А если вдуматься хорошенько, то получается, что очень даже делала. Аборт, например, сделала. И не по нездоровью или потому, что мужчина настаивал, нет, просто потому, что тогда Жанне в Египет лететь надо было, а отдыхать беременной ей не хотелось. Тошнота и плохое самочувствие первого триместра могли испортить долгожданный отдых. Да и случись с ней что, кто там в Египте станет носиться с ней – беременной? Нет уж, так рисковать глупо. И раз уж сдать путевку невозможно, можно избавиться от ребенка. Подумаешь! Все так делают!

Вернувшись из отпуска, Жанна тяжело заболела. Очень тяжело. Даже думала, что помрет, но нет, к счастью, антибиотики помогли. Тогда она решила, что заразу подцепила в пути или Египте, также грешила и на смену климата, но теперь до нее вдруг дошло, что болезнь была ей наказанием за ее поступок. И если вдуматься, Господь еще очень мягко ее вразумил.

– Ой, доченька, к чему ты сейчас этот разговор завела? – расстроилась Жанна.

У нее и слезы на глазах выступили, и внутри вдруг стало жарко и горько одновременно. Гадко она тогда поступила, гадко. Но поплакав, она слегка успокоилась. Что сделано, то сделано. Назад уже ничего не вернешь. Остается лишь в будущем не совершать зло, а делать побольше добра. Авось хоть отчасти зачтется, и новое добро закроет собой то зло, что было сделано Жанной в прошлом.

Не было у нее ответа лишь на один вопрос?

«Но почему именно меня Бог наказывает? Другие еще хуже делают, а ничего, живут себе припеваючи! Всего у них вдоволь, а я вынуждена каждую копейку считать. Да еще тетка так меня обманула!»

На следующий день у Жанны был запланирован визит в квартиру отца Эрики – жены дяди Бори. Но еще прежде, чем она отправилась в путь, ей позвонила тетя Люся:

– Ты представляешь, тете Зое вернули ее кольцо! Золотое! С насечками! Она думала, что потеряла его, а теперь понятно, его Любовь сперла!

– Но ты говорила, у тети Зои кулон с аметистом пропадал.

– И кулон вернули! Про кулон-то она помнила, а про кольцо и не думала совсем. А вот вернулись обе пропажи!

– А кто же вернул?

– Неизвестно! Кольцо само прилетело.