Бабушка Сусанна

А Сусанна, судя по фотографиям, в самом деле, стала очень интересной девушкой. За ней очень ухаживал один из братьев Маковских, тоже художник-передвижник. Однако, живя среди живописцев, она ни разу не стала моделью ни для одного из них. Да и сам Прянишников не написал портрета кого-либо из своей семьи, хотя на его картинах множество самых разнообразных лиц. Бабушка рассказывала, что однажды летом, когда семья выехала на дачу в деревню, Прянишникову очень понравилась девчонка Марфутка, и он часто заставлял ее позировать. Она так хорошо это делала и была такой яркой, что дядя все время приговаривал, что, видно, надо будет взять ее в Москву. И вот когда собрались уезжать из деревни, явилась Марфутка с узелком в руках – собралась ехать с Илларионом Михайловичем в Москву. И он таки взял ее с собой, поговорив, конечно, с родителями. Потом пристроил в училище, и позже, когда Марфутка выросла, она действительно стала профессиональной натурщицей.

В Москве бабушка училась в пансионе, о котором мало рассказывала, а я, к сожалению, не была достаточно любопытной и почти никогда не расспрашивала ее об этом. Знаю только, что там преподавали французский. Но по-французски она не говорила, хотя знала много обиходных словечек и выражений типа «аппетит приходит во время еды» или «чтобы быть красивой, надо страдать» (по-французски, конечно). Неизвестно, как бы сложилась дальше судьба девицы Сусанны, если бы ее дядюшка не заболел туберкулезом. Он уехал лечиться в Крым, а племянницу отправил к родителям в Лальск, где они и вышла замуж за моего деда Николая Заболотского, который только что закончил историко-филологическое отделение Санкт-Петербургского университета. Это был молодой, веселый, образованный человек, а бабушке после Москвы в провинциальном Лальске было очень тоскливо. И когда дед сделал ей предложение, она приняла его, но только на том условии, что он получит место в каком-нибудь губернском городе. Так они оказались в Вятке. А из Москвы пришло известие, что Илларион Прянишников избран действительным членом Академии художеств. Но, увы, через полгода он умер.

Вятка, конечно, не Москва, но зато моя бабушка стала замужней дамой, хозяйкой собственного дома, и эта роль была ей очень по душе. Ее муж, хотя и был преподавателем такого сухого предмета, как древние языки, сам был очень живым и веселым человеком. Пусть в его круглом краснощеком лице было мало романтичного, зато с ним не было скучно. Он очень любил свою жену и всегда умел развеселить ее.

Его отец, мой прадед Никита Николаевич Заболотский, был землемером, то есть межевым инженером. Он окончил Константиновский межевой институт, высшее учебное заведение в Москве, основанное еще в 1779 году, сейчас он называется Московский институт инженеров землеустройства. А его жена была совершенно простой, необразованной женщиной. Бывало, скажет: «Чтой-то пить так хочется? Видно, это с каклет!» Зато она отлично умела солить рыжики в бутылках – такие маленькие, чтобы только в горлышко проходили. Свекровь находила, что сын уж очень ухаживает за молодой женой, а та мало выказывает к нему уважения (по ее понятиям). Сусанна Сергеевна говаривала: «Люблю, когда свекровь к нам приезжает, уж очень хорошо бывает, когда она уезжает». В 1895 году у Заболотских родилась их первая дочь Елена – моя мама. А в 1999 дед получил место инспектора Первой казанской мужской гимназии.

История этой гимназии очень интересна. Она была основа в 1768 году, но из-за бедности ее содержания и низкого качества преподавания была закрыта. Однако в 1798 ее снова открыли, и на этот раз ее деятельность оказалась более успешной. Ее закончили Державин, Аксаков, Лобачевский, Бутлеров и многие государственные деятели.

В 1898 гимназия отпраздновала столетний юбилей и получила звание «Императорской». Когда-то там преподавали восточные языки, но потом эти предметы отменили. Теперь в этом здании Казанский авиационный институт.

В Национальном архиве Татарстана я нашла некоторые документы, касающиеся моего деда.

«Инспектор статский советник Николай Никитич Заболотский. Ордена Св. Станислава 2-й и 3-й степени, Св. Анны 3-й степени и медали в память царствования Императора Александра III. Жалование 900 р., стол 600 р., за 13 уроков древних языков 780 р., прибавки за уроки 130 р., добав. по пансиону 240 р., всего 2650 р. Казенная квартира».