Бабушка, у которой был танк

Сегодняшняя ничья его больше не устраивала. Росомаха всегда опережала его, первый ход всегда был её. Теперь уже не казались охотничьими байками рассказы о том, что, поселившись в угодьях, эта тварь буквально проваливала охотничий сезон. Охотники возвращались из тайги не с прибылью, а с долгами за взятое в долг снаряжение, за доставку и вывоз на вертолётах. Особо им никто не верил, считая просто неудачниками и неумехами. «Завтра поиграем, – решил Иван Сергеевич, пару раз выскочив на улицу проверить лабаз, – завтра поиграем!» Забылся тревожным сном под самое утро.

Несмотря на плохой сон, азарт задуманного противостояния с росомахой сделал Ивана Сергеевича утром свежим и деятельным. Первым делом кинулся к настенному календарю, где каждое утро прилежно зачёркивал прошедший день. Сразу зачеркнул четыре. Дни пролетели, как один, и было не до этого. Календарь чудом уцелел после визита росомахи.

Два дня, обведённые авторучкой кружочками, неумолимо приближались. До вертолёта оставалось шесть, до дня оплаты операции ровно десять дней. Ночью в полудрёме он в уме прикидывал свои доходы. Вроде всё складывалось. За вычетом десяти соболей среднего качества за левый рейс вертолёта, тридцатью такими же шкурами он закрывал контракт с заготконторой по фиксированной цене. Отдельно лежали особо ценные – с серебристо-седым отливом. За них перекупщик давал двойную цену. Впереди ещё несколько дней для охоты, лишний пяток—десяток соболей не помешал бы. Кроме оплаты операции, ещё на что-то надо было жить. Да и с этой тварью не мешало бы поквитаться.

Навьюченный мешками с капканами, он двинулся маршрутом, начисто опустошённым ранее росомахой, надеялся в этот раз опередить её. Надежда не сбылась. Эта тварь методично обошла всё капканы, вытащив приманку. Пришлось вновь их настораживать. Первый сюрприз устроил росомахе после четвёртого капкана, там, где лыжня пересекала поваленное дерево и его приходилось переступать, высоко задирая лыжи. Росомаха же здесь перемахивала одним прыжком. В месте её вероятного приземления осторожно выгреб из-под лыжни снег, ножом снизу истончил снежную корку и подсунул сразу два капкана. Мешок заметно полегчал, капканы были достаточно тяжёлые, ведь брал только пятый номер.

Второй сюрприз устроил через два километра от первого, там, где лыжня протискивалась между двух толстых ёлок и завалы не давали возможности его обойти. На установку уходил целый час, спешке здесь не место.

Ещё примерно через два километра, уже собираясь устроить главный сюрприз, услышал за спиной отдалённый крик. Кажется, сойка. Замер, вслушиваясь. Казалось, слышит собственное сердцебиение в этом морозном безмолвии. Может, ослышался. Но через несколько минут крик птицы повторился. Теперь сомнений уже не было – за ним по лыжне идёт росомаха, и пернатый почтальон сообщил об этом всей округе. После нескольких обильных, сытых дней росомаха довольствовалась приманкой из капканов на соболя.

Решение созрело мгновенно: довольный такой неожиданной и быстрой развязкой Иван Сергеевич сделал небольшой круг назад и вышел с подветренной стороны к собственной лыжне в пределах надёжного выстрела, там, где путик пересекал маленькую поляну, и эта тварь, идущая следом, была бы как на ладони. Прижавшись левым боком к стволу толстой ели, держал под прицелом лыжню, слышал стук собственного сердца. От долгого ожидания мушка на стволах начинала то двоиться, то сливаться. Да и мороз начинал ощущаться без движения.

Высоко над головой пассажирский боинг серебристой точкой прочертил инверсионным следом голубое безоблачное небо, холёные стюардессы разносили элитные спиртные напитки. «В отдельно взятое мгновенье каждый живёт своей жизнью», – почему-то подумал Иван Сергеевич, – кто в салоне первого класса потягивает текилу, либо хеннесси, кто на земле под ним хочет выжить в почти что первобытной охоте».

Резкий крик сойки над головой вывел Ивана Сергеевича из философских рассуждений. От неожиданности он даже вздрогнул. Зло сплюнул, теперь таиться было нечего. Лесной почтальон в виде сойки, усевшейся на самую макушку ели, объявил всей округе последние новости. В том, что это были новости о нём, он даже не сомневался. Погрозив сойке кулаком и пообещав следующий раз всадить ей под хвост заряд дроби, двинулся дальше по путику. «Вот птица! Сначала предупредила, а потом и сдала! Ох, пойдёшь ты на приманку». Сойка, словно обидевшись на его слова, ещё долго перелетала следом, оглашая лес криками.

Главный сюрприз сделал через километр от места ожидания росомахи. Под соболиный капкан, под снег, установил ещё два капкана пятого номера с тяжёлыми потасками из толстых жердей. Вчерашнюю сойку сунул в маленький соболиный капкан. Всё должно быть естественно. Натрусил всюду перьев, – вроде птица билась. Зверь должен видеть безопасный капкан с исходившим от него запахом железа. А под ним были ещё два, да такие зубастые. Больших капканов больше не было. Довольный вернулся в зимовье, по пути настраивая и выкладывая приманку в последние капканы на соболя. Оставалось только ждать.