Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Альф нахмурился так, что брови сползли до самых ноздрей.

– Не знаю. Например, кофе.

Оторвавшись от ворса, Эльса удивленно посмотрела на Альфа:

– Мне семь лет!

– При чем тут это?

– Ты хоть раз встречал семилетнего ребенка, который пьет кофе?

Альф мрачно повертел головой.

– Я вообще не часто встречаю детей.

– Заметно.

– Ладно, ладно. К черту кофе, – пробубнил Альф.

Эльса снова уткнулась в ворса. Прошло немного времени. Выругавшись себе под нос, Альф протянул на заднее сиденье бумажный пакет. На нем значился тот же текст, что на пакетах из бабушкиной любимой кондитерской.

– Это плюшка с корицей. Только слезами не поливай, а то невкусно будет.

Эльса поплакала на плюшку, но она все равно была вкусная.

Они подъехали к дому, и Эльса помчалась наверх, даже не поблагодарив Альфа и не попрощавшись с ворсом. Она не задумывалась о том, что Альф теперь знает про ворса и может позвонить в полицию. Она не обратила внимания на обед, который Джордж сервировал на кухонном столе, и не сказала ему ни слова. Мама вернулась домой, но Эльса притворилась спящей.

Когда ночью на лестнице заорала пьянчуга, Эльса впервые сделала то же, что и все жильцы этого дома.

Она притворилась, будто не слышит.

18. Дым

В каждой сказке есть свой дракон. Скажите спасибо бабушке.

В ту ночь Эльсе снились кошмары. Ей всегда казалось, что нет ничего хуже, чем потерять способность переноситься в Просонье и перестать видеть сны. Но оказалось, есть вещи и похуже. Увидеть Просонье во сне. Не попасть в него – а смотреть точно откуда-то сверху. Как будто лежишь на гигантском стеклянном куполе и смотришь вниз. Не чувствуешь запахов, не слышишь смеха, легкий ветерок не щекочет щеки, когда по небу пролетает облаконь. Это самый страшный сон за вечность всех вечностей.

Потому что Миамас горит.

Принцы, принцессы, ворсы, ловцы снов, морской ангел и остальные обитатели всех королевств Просонья бегут что есть мочи. Тени поглощают освободившееся пространство, и везде, где бы они ни ступили, остается серая и лишенная фантазии смерть. Эльса ищет в этом аду Волчье Сердце, но его нигде нет. Она видит тела безжалостно уничтоженных облаконей, лежащие в пепле. Миамас горит. Бабушкиным сказкам конец.

Среди теней есть кто-то еще. Худощавый мужчина в облаке сигаретного дыма. Это единственный запах, который долетает до Эльсы сквозь стеклянный купол – запах бабушкиного табака. Мужчина поднимает голову, и взгляд светло-голубых глаз пронзает туман. Из тонких губ выползают клубы дыма. Мужчина указывает на Эльсу пальцем, изогнутым, словно серый коготь, и что-то кричит. В следующее мгновение сотни теней, взметнувшись, поднимаются к куполу.

Эльса проснулась оттого, что упала с кровати и ударилась лицом о паркет. Тяжело дыша, она лежала на полу и держалась руками за горло. Прошел миллион вечностей, прежде чем она смогла поверить, что находится в реальном мире. Что тени не схватили ее. С тех пор как они с бабушкой впервые оседлали облаконей и перенеслись в Просонье, Эльсе никогда не снились кошмары. Она уже успела забыть, каково это. Вся в поту, с пустой головой, она встала, пытаясь привести мысли в порядок.

Из прихожей донесся чей-то голос. Злой голос из реального мира. Эльса вспомнила про зловков из Миамаса, о которых любила рассказывать бабушка. Эти четвероногие очень похожи на волков, только гораздо злее. Больше всего зловки не любят волков, потому что те лишили их самых интересных вакансий во всех сказках. Последнего зловка много вечностей назад уволили из сказки, известной в реальном мире под названием «Красная Шапочка». Уволили по причине «неумения работать в коллективе». После этого волки повсеместно прописались во всех сказках и сделали себе неплохую карьеру, тогда как зловки по сей день работают обслуживающим персоналом в окрестностях Просонья, курят сигареты «Парламент», красят пряди в лиловый цвет и жалуются на жизнь.

Но вернемся к нашим баранам. Зловки к ним отношения не имеют, это другая история.

Итак, из прихожей доносился чей-то голос. Самый обычный злой голос. Эльса стряхнула сонную пелену и прислушалась к разговору.

Говорила Бритт-Мари. Потом мама. И опять Бритт-Мари.

– Вот оно что! Но, милочка, разве не странно, что они звонят тебе! Почему не Кенту? Кент является председателем этого кондоминиума, а я отвечаю за информационное обеспечение. И по таким делам у нас принято звонить председателю. А не кому попало!

Эльса поняла, что «кому попало» звучит унизительно, хотя голос у Бритт-Мари был очень благожелательным. Она представила, как Бритт-Мари стоит в прихожей, сложив руки замком на животе, и кивает маме с таким благожелательным видом, на какой способна только она.

Мама вздохнула так тяжко, что Эльсе показалось, будто ее вздох сквозняком проник к ней в комнату и шевельнул простыню на кровати.

– Я не знаю, почему они позвонили именно мне. Сегодня придет аудитор и все объяснит.