Бабушки

– Уходите, или я вызову наряд! – по-моему, он так и собирался сделать, поэтому я перестала спорить и ушла. Сев в машину я осмотрелась. Мимо меня проходили группами рабочие, видимо те, кто восстанавливал дом. Вот один снял рабочую куртку и бросил ее на невысокий кованый заборчик, а сам закурил и направился к группке своих товарищей, сидевших на собранных в кучку кирпичах. Я тихонько выбралась из машины, незаметно подошла к заборчику и взяла куртку. Сама еще толком не решив, что буду делать дальше, натянула ее на себя и двинулась к подъезду, благо, что он был недалеко. Мелкими перебежками добралась до двери и потянула ее на себя. Дверь оглушительно заскрипела и мне показалось, что все, кто был рядом с домом, повернулись в мою сторону. Не дожидаясь окрика, я юркнула в подъезд.

Лифт, само собой, не работал. Задыхаясь, я забралась на восьмой этаж, и, уже подходя к двери, осознала, что у меня нет ключей. Мысленно застонав, я все же подошла к квартире. На двери была наклеена бумажка с печатью. Я ногтем отскребла один край и тихонько повернула ручку. К моему восторгу дверь открылась. Я зашла в квартиру и осмотрелась. Почти ничего не пострадало, только ветер, дующий сквозь выбитые стекла, разбросал бумаги и салфетки, зацепил шторы за полку. Я аккуратно расправила портьеры и закрыла их, не хватало еще, чтобы меня заметили. Теперь в комнате был полумрак. Я автоматически щелкнула выключателем, но электричества не было. Пришлось чуть отодвинуть штору.

Где же лежит этот альбом? Открывая шкаф за шкафом, полку за полкой, я удивлялась, как Марго беспечна. Вот, в вазочке, лежит жемчужное ожерелье и колечко с крупной, чуть пожелтевшей жемчужиной – подарок покойного мужа. А на следующей полке между двумя блокнотами выглядывают несколько тысячных купюр. А если бы не я сюда залезла, а какой-нибудь домушник? Взяв на кухне пакет, я сгребла ценности туда. Наконец удача мне улыбнулась. Вот он, альбомчик! Я пролистала несколько страниц и сунула его туда же. Почти уходя, вспомнила и вернулась – надо найти паспорт. Долго искать не пришлось, паспорт в кожаной обложке лежал вместе с другими документами в прозрачной папке с рыбками. Папка тоже отправилась в пакет и я, довольная, пошла к выходу. У двери на крючочке висели ключи с брелком-медвежонком. На пороге я подумала, и все-таки решила закрыть. Повернув ключом в замочной скважине четыре раза, послюнявила палец, намазала оторванный край бумажки и прилепила ее на место.

Опасаясь, что меня примут за воровку, я с опаской выглянула из-за двери. Рабочие до сих пор стояли спиной, курили и разговаривали. Я почти на цыпочках выскочила и побежала к машине. На ходу сняла рабочую куртку и бросила ее на ограждение. Плюхнувшись на сидение автомобиля, я хлопнула дверью, завела двигатель и, в изнеможении, откинулась на спинку кресла. В это время к группе рабочих подошел еще один, что-то сказал, и они начали расходиться, разбирая инструменты. Хозяин куртки снял ее с забора, хотел надеть, но вдруг удивленно посмотрел, будто не узнал, поднес к лицу и принюхался. Потом удивленно помотал головой и надел. Я пристегнулась и выехала со двора.

Дома меня застала интересная картина – Анна Григорьевна сидела на стуле и отдавала распоряжения, а Марго, обсыпанная мукой, сосредоточенно что-то вымешивала в кастрюльке. Она была еще бледна, но выглядела горазд лучше. Я протянула ей альбом. Марго выронила ложку и обхватила меня двумя руками. Когда она подняла глаза, они блестели, но на губах была улыбка.

– Спасибо, Наточка, – голос ее срывался. Я улыбнулась старушке.

– Эх, Маргарита Филипповна, – сказала я с укоризной, – была б я воришкой, хорошо бы поживилась у вас, – и потрясла пакетом.

Марго только махнула рукой.

– Наточка, ценность не в деньгах. Да и что, у меня, старухи, взять? Несколько бусин? Мои родители во время войны обменяли много драгоценностей на хлеб, потому и выжили.

Она запустила руку в пакет, вытащила колье и протянула мне.

– Возьми, дорогая.

Я, ошалев, помотала головой.

– Маргарита Филипповна, я не могу!

– Можешь, можешь, считай, это тебе память обо мне. Алеша, когда подарил мне эти бусы, сказал их надо все время греть человеческим теплом, а я уже давно не ношу. Возьми, прошу тебя!

Я взяла связку круглых жемчужин и мне показалось, что они стали теплее в моей руке.

– Спасибо! – я судорожно сглотнула.

– Носи на здоровье, – Марго улыбалась. – Колечко только оставлю, память об Алешеньке.

И так бы мы долго стояли, растроганные моментом, если бы Анна Григорьевна не напомнила, что пирог не будет ждать. Марго ойкнула и схватила свою кастрюльку.

Оставалось еще одно важное дело. Позвонив в приют для животных, я договорилась со специалистом, и вместе мы поймали бродяжку. Ветеринары взяли анализы и успокоили меня, что бешенства нет. За небольшой взнос она осталась жить в приюте. Кусачку отмыли, подлечили, и из грязной побирушки она превратилась в симпатичную лохматую дворняжку.