bacde8214d448210e41a3677624da803

столицах, далеко не всем нравится усиление роли России при Дворах этих

балканских стран. А Румыния и Сербия крайне важны для Новоримского

Союза вообще, и для обеспечения обороны Ромеи в частности. Впрочем, ты

это все знаешь. Так вот, по сообщениям из разных источников, в столицах

указанных союзных нам держав все громче звучат утверждения о том, что

эти династические браки нежелательны и даже опасны, и что намеченные

венчания нужно срочно отменить. Среди формальных причин называются

возможность передачи наследникам гемофилии, и то, что твои дочери

относятся к опальному семейству, а значит, могут наносить вред

отношениям между Румынией, Сербией и Россией.

— А что, разве это неправда?

Прозвучало с горечью и вызовом.

Хотя, в том-то и дело, что это была правда. В том числе правда была и в

том, что, давая согласие на эти браки, Аликс всерьез рассчитывала

использовать влияние дочерей, как будущих королев, на политику на

Балканах, в Ромее и в самой России. Николай не представлял себе, как это

поможет вернуть трон Алексею или Николаю-младшему, но благоверная

Аликс со своим знаменитым упрямством, в это верила. И делала все для

этого.

— Но ты же зачем-то женился на Алисе, хотя знал о гемофилии!

Прозвучало жестоко, да так, что Николай даже дернулся. Ольга, проклиная себя за несдержанность, постаралась сгладить свою ошибку:

— Прости. Я не хотела сделать тебе больно.

Повисло молчание. Наконец, бывший Самодержец с горечью кивнул.

— Ничего.

Он встал и, подойдя к окну, некоторое время смотрел на воды Босфора.

После чего проговорил, не оборачиваясь:

— Господь посылает нам испытания. Пути Его неисповедимы.

Конечно, если бы заранее знал, какой трагедией все это закончится, то я бы

не женился на Аликс, невзирая ни на какие чувства. У нас славная семья и

прекрасные дети. Я люблю свою жену, несмотря ни на что.

Прозвучало довольно путанно, а затем вновь повисло молчание.

— Я часто задаю себе вопрос — следовало ли мне отречься от

Престола раньше? Тогда, когда стало понятно, какой ужас обрушился на

нашу семью, а с ней и на всю Россию? Имел ли я право тянуть время, утаивая от своих подданных истинное положение дел? Но я наделся на

исцеление. Мы все каждый день молили Бога о чуде. Болезнь Алексея

помутила наш рассудок, и мы метались из крайности в крайность, к

докторам, к шарлатанам, история эта с Распутиным…

Ольга едва сдержала себя от резкой отповеди по поводу того, что во

многом именно Гришка Распутин значительно ускорил катастрофу в России

и предопределил то, что от Царя отвернулись все, включая собственную

родню из Императорской Фамилии. Но, скажи она сейчас это, то

дальнейший разговор просто не состоится. Во всяком случае, в требуемом

ей (и Империи) ключе. Поэтому она оставила свое мнение при себе.

Николай, меж тем, продолжал, все так же глядя на колышующся за

окном водную гладь Проливов.

— Сама мысль об отречении Помазанника Божьего кощунственна. Но в

минуты малодушия, каюсь, такая мысль посещала меня. Но в пользу кого

бы я отрекся? В пользу больного сына? В пользу легкомысленного брата, на

которого любой встречный поперечный имел влияние? Такая бы чехарда

началась…

— Однако же, Михаил справился. — Ольга не удержалась от

реплики. — И вид из окна тому свидетельством!

Ники покачал головой.

— Да, он удивил меня. Возможно, это то чудо, о котором мы молили

Бога. Какая ирония…

Понимая, что разговор окончательно переходит в так любимую

Николаем стадию самобичевания и посыпания головы пеплом, Великая

Княгиня поспешила закруглить тему, и перейти к тому вопросу, ради

которого она прибыла сюда.

— Ники, я понимаю твое горе, но дела Империи…

Экс-Император резко обернулся и бросил с гневом:

— Понимаешь?! Что ты понимаешь?!! Ты знаешь каково это?!! Год за

годом!!! В твоем голосе нет даже нотки сочувствия!!!

И тут Ольгу прорвало. Она вскочила и, сорвав маску, закричала, идя к

Николаю:

— Я искренне тебе и вам сочувствую! Как мать, как сестра и как

женщина! Но раз уж мы заговорили о сочувствии, то где было твое

сочувствие, когда вы с Мама фактически заставили меня выйти замуж на

принца Петра Ольденбургского?! И заставляли жить с человеком, который

всячески издевался надо мной и даже ни разу не посмотрел на меня, как на

женщину?! Вы же знали, знали, что он гомосексуалист! И ты, именно ты, по

своей прихоти, не давал мне дозволение на развод!!! Я пятнадцать лет

прожила в этом ужасе, а ты мне говоришь о сочувствии?!! Праведника

решил из себя сделать??! Ты мне теперь не Государь, и я говорю в тебе лицо

то, что мечтала сказать, просто бросить тебе в лицо, все эти годы! Но я

молчала и терпела, потому что ты говорил мне: «Это нужно для интересов

Империи». И вот теперь, твой Государь Михаил, говорит тебе об интересах

Империи, а ты ведешь себя как курсистка! Михаил, которому вы с Мама