BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику

Мой автобус был идеально упакован. Место было для всего, и все было на своем месте. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь бросал что-нибудь на заднее сиденье.

– Эй, если мы готовы выдвигаться, то погнали. Давайте, я покажу вам, ребята, куда девать ваш хлам.

– Что-что, Пол Э. Оптерс, ты нам не доверяешь? – спросил Жеребец, подражая актеру из «Трех балбесов».

– Да нет же, чувак, все нормально. Давай просто покончим с этим!

Очевидно, они оба уже некоторое время были на ногах и занимались подготовкой к дороге. Толстые черные тросы крепили их доски для серфинга к стойкам на крыше, остальная часть их снаряжения лежала двумя кучами возле дверей автобуса. Одна куча состояла из того, что брал с собой человек, отправляющийся в страну третьего мира на два месяца: спальный мешок, складная походная кровать, рюкзак, вещевой мешок, маска, ласты, трубка; и похожая на копье штука с петлей из медицинского жгута на одном конце, называемая гавайским слингом. Другая куча в целом не была именно «кучей». Старое одеяло, свернутое и перевязанное куском потертой пеньковой веревки, потрепанный пакет из оберточной бумаги для продуктов и старая потрепанная картонная коробка без верха. Прежде чем я понял, кому какая куча принадлежала, Лось взял скрученное одеяло и сунул старую коробку под мышку.

– Что в коробке, Лось?

Жеребец вмешался, прежде чем тот успел среагировать:

– Грязные журналы. Лось говорит, что это страховка на случай неприятностей с Федеральной полицией Мексики, но на самом деле он просто хочет подрочить в твоем автобусе.

– Пошел ты, Жеребец. Я же рассказывал о контрольно-пропускных пунктах, Оптерс, – сказал Лось, показывая насквозь потрепанный журнал. – Дай федералес пару таких, и ты станешь их лучшим другом. Они не могут достать такие журналы у себя. У них нельзя показывать волосы или что-то в этом роде… Я не знаю… Я знаю только, что это работает. Они уже вытаскивали меня из дерьма.

– Если они не могут доставить их туда, не означает ли это, что у нас могут возникнуть проблемы из-за того, что они у нас есть? – задал я очевидный вопрос.

– Да, возможно, но не беспокойся об этом. Они лучше, чем наличные, для подкупа федералес. Доверься мне.

Да, фраза «доверься мне» очень убедительно звучит от парня, который умолчал, что собирается использовать меня, чтобы избежать тюрьмы. Да, я тебе полностью доверяю.

– В любом случае я не хочу, чтобы они были на виду, так что как-нибудь засунь их под кровать, хорошо?

Тем временем Жеребец закончил укладывать свое снаряжение и забрался на переднее пассажирское сиденье.

– Я на переднем!

– Только пока мы не пересечем границу, Жеребец! – выпалил Лось, но тут же осекся. – Э-э-э… ты… э-э-э… Мне нужно показать Оптерсу, как добраться до платной дороги, как только мы перейдем.

Ага, правильно. Желание спрятаться на заднем сиденье, когда мы пересекаем границу, тут ни при чем, правда?

Лось ворчал и ругался себе под нос, изо всех сил пытаясь втиснуть свою коробку с хламом под кровать.

– Проклятье, Оптерс! У тебя здесь столько дерьма, что моя коробка ни за что не влезет! Для чего тут эта гребаная труба?

Со звуком «умф» и громким «стук-бам» он отбросил домкрат, втиснул свои сокровища на освободившееся место и запер дверцу шкафа.

– Эта гребаная труба – наш домкрат, Лось! На случай если мы пробьем колесо или типа того.

– К черту все это. Ты слишком много беспокоишься. Если ты его не возьмешь, он нам не понадобится. Найди для него другое место, если ты так стремишься к неприятностям!

Я стоял, держа домкрат перед собой на вытянутых руках, словно подношение, размышляя о том, что сказал Лось – и о реальности, – так как для домкрата не было абсолютно никакого места, разве только под ногами.

– Я сейчас вернусь.

Хоть раз в жизни я буду ожидать лучшего и оставлю домкрат дома.

Лестница, через две ступеньки на всем пути наверх; прислонить домкрат к стене прямо за дверью моей спальни; перепрыгнуть последние три ступеньки на обратном пути вниз. Я вернулся в автобус через тридцать секунд – но этого было недостаточно. Жеребец наклонился в открытое водительское окно машины своей подружки, оставив нам на обозрение только свой зад.

– Что там у Жеребца? – спросил я Лося, положившего локти на спинку моего сиденья, а его большая голова полностью заслоняла мое окно со стороны водителя.

– А-а-а… Шерри говорит, что он не может поехать или что-то такое. – Хрипло втянув воздух, он проревел сквозь утреннюю тишину:

– Давай, Жеребец! Ты едешь или нет?

Жеребец выпрямился, повернулся и рявкнул в ответ:

– Заткнись, Лось! Мне нужно кое с чем разобраться.

Шерри явно была разбита: слезы катились по ее лицу, она всхлипывала и почти не скрывала этого.