Бадхызские были и байки

Так как у меня это был первый опыт авиаразведки, то уже с утра начался вполне объяснимый легкий мандраж: не подведут ли глаза, сумею ли распознать животных (многих из которых к тому времени знал лишь по иллюстрациям книг), выдержит ли собственная голова. Поэтому, пока травили анекдоты у конторы заповедника в ожидании припоздавшей машины, которая должна была отвезти команду авиаучета к притулившемуся у края заросшей пожухлой травой взлетной полосы заброшенного Моргуновского аэродрома самолету, все время поглядывал по сторонам для проверки глазомера. Возможно, именно поэтому бредущую вразвалочку в нашу сторону крепенькую невысокую девушку в слегка мешковатой одежде подметил первым. Вот так буднично состоялось мое первое знакомство с татаркой.

Взлетели с прыжками, толчками и шумом в ушах. Вся эта свистопляска не прекратилась с набором высоты. Хотя ее, надо подчеркнуть, и не пытались набрать, так и пошли бреющим полетом, впритирку к неровностям пейзажа. Сами понимаете, не тот случай при авиаучете животных, когда «высоко сижу, далеко гляжу». Меня настолько запугали инструктажем о прелестях «морской болезни» (или «воздушной»!?), о необходимости бороться с ней, чтобы не сорвать наблюдения, что первые полчаса – сорок минут держался, держался, боясь оторваться от иллюминатора и от мелькающих внизу животных.

Кроме того, как такому джигиту, каким я тогда себя считал, ударить грязью в лицо в присутствии женщины. Никак невозможно! Однако, несмотря на все усилия, через энный промежуток времени все-таки подперло, потянулся за пакетом. Не торопясь (скрывая нетерпение) расправил его, и только было…

Вдруг стало не до этого, так как из-под крыла самолета выплыл приличный табун куланов, при этом нужно было постараться подсчитать и куланят.

Затем внезапно сбоку просунулась дрожащая рука той самой, позеленевшей к тому времени, восточной красавицы и выхватила мое готовое к употреблению спасительное приспособление. В результате до конца полета мне самому пришлось пользоваться чисто волевыми усилиями. К счастью быстро выяснилось, что мой организм от природы невосприимчив к укачиваниям. Чтобы прийти в себя, достаточно похлопать себя по щекам. Правда, при этом не забывать о силе удара, чтобы избежать само-нокдауна.

Таким необычным образом она, смуглянка-наблюдатель, стала своеобразным катализатором, выявившим скрытые навыки. Эти умения сильно помогли во время всех остальных полетов. Более того, пригодились через без малого двадцать лет, когда летал считать горных баранов … в Калифорнии. Отточенные приемы наблюдателя в сочетании с умением сохранять трезвую голову в долгом полете с первого же дня, с первого же полета помогли завоевать признание американских биологов.

Однако пока перенесемся по времени всего лишь на следующий год, когда на четвертом курсе я проходил практику уже в другом, Копетдагском, заповеднике Туркменистана. Поэтому тогда приехал в родительский дом на каникулы, точнее, всего на несколько дней. Едва успев по приезду занести сумку домой и выйти во двор умыться, вдруг увидел за своим забором куда-то вразвалку бредущего Сашу (конечно, в нынешнее время он давно уже Александр Батькович) Жемчужникова, которого в том узком проходе от центральной улицы Кушки к железной дороге не могло быть в принципе.

Ты куда?

Тебя ищу

Не понял???

Семеныч послал. Завтра авиаучет. Он спрашивает: «полетишь?»

Конечно!!!!

Выяснилось, что Семеныч увидел меня в окне вагона проходящего мимо пассажирского поезда, мгновенно принял решение и послал сотрудника найти студента и предложить участие в полете. При этом ни капли не сомневаясь, чтобы охотно примчусь.

На следующий день, сидя у него на кухне во время обработки полученных данных, спросил у Шаповалова: «что, других наблюдателей не нашлось?». И вдруг, к моему глубокому изумлению, он ответил: «Нет, трудно найти добровольцев. Многие не выдерживают качки, к тому же не у всех такая наблюдательность, как у тебя».

А теперь перенесемся и по времени, и по расстоянию: лет через пятнадцать после описываемого полевого практикума меня занесло на противоположную сторону земного шара, в Калифорнию – в обменную программу как эколога (единственного среди пятидесяти участников со всего СНГ). В национальном парке Сан-Бернардино предложили принять участие в авиаучете бигхорнов (то бишь, толсторогов – те же архары, как туркменские горные бараны, только намного крупнее). Перед началом слегка обеспокоенно и очень заботливо, очень деликатно поинтересовались: «Соглашусь ли я, не укачает ли меня?».

Невольно усмехнувшись («и у них тут та же проблема с наблюдателями»), честно ответил: «за два-три часа ручаюсь, потом могут быть некоторые проблемы».

Однако к моему удивлению и искреннему облегчению выяснилось, что один полет занимает всего минут сорок, и что в том вертолетике

укачивает меньше, чем в обыкновенном комфортном кресле-качалке. Что дальше?