Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Несмотря на это, Уоррен продолжал искать новых клиентов, на этот раз через сеть своих университетских друзей. Чувство внутреннего противоречия его не оставляло. Он превратил Buffett-Falk в «маркетмейкера» – фирму-посредника, которая покупала и продавала акции в качестве дилера[165]. Прибыль она получала за счет того, что продавала акции клиентам немного дороже, чем покупала, а покупала у них по более низкой цене, чем та, по которой затем продавала. Прибыль формировалась за счет разницы, о размере которой клиенты не знали. Став маркетмейкером, из простого исполнителя заказов брокерская фирма превратилась в полноценного игрока Уолл-стрит. Хотя Уоррен гордился тем, что сумел этого достичь, внутренний конфликт продолжал его беспокоить. Ведь всегда существовала вероятность, что он потеряет деньги клиентов и разочарует их. Он бы предпочел не продавать акции клиентам, а управлять их деньгами. Тогда их интересы совпадали бы. Но в Омахе работать таким образом было невозможно.

Дела Уоррена начали меняться после того, как весной 1952 года он написал статью о GEICO под названием «Ценная бумага, которая нравится мне больше других». В тексте, опубликованном в издании Commercial and Financial Chronicle, Уоррен не просто рекламировал акции любимой компании, но и рассуждал о своих представлениях об инвестировании. Эта публикация привлекла внимание Билла Розенвальда – влиятельного человека, возглавлявшего фирму по управлению капиталом American Securities, основным активом которой были семейные акции Sears[166]. Ключевым принципом фирмы было стремление к высокой доходности при минимизации риска и сохранении капитала. Наведя справки у Бена Грэма, который дал Уоррену хорошую рекомендацию, Розенвальд предложил ему работу. Это была одна из наиболее престижных вакансий в сфере управления деньгами. Уоррен умирал от желания принять предложение, хотя это и означало переезд в Нью-Йорк. Для этого ему требовалось получить разрешение Национальной гвардии на выезд из Омахи. Но ему отказали.

В итоге Уоррен застрял в компании Buffett-Falk, зарабатывая на жизнь тем, что выписывал людям рецепты на акции. Невеста была его главным утешением во время трудностей первого года работы в Омахе. Сьюзи стала его поддержкой и вместе с тем всеми силами старалась разгадать Уоррена. Она начала понимать, какой ущерб его самооценке нанесли припадки ярости Лейлы, и стала пытаться исправить ситуацию. Главное, в чем он нуждался – чувствовать, что его любят и не порицают, и видеть, что его принимают в обществе. Она училась в Университете Омахи, а он работал, но в отношениях с будущей женой вел себя как маленький ребенок, который смотрит на маму снизу вверх. Оба все еще жили в домах родителей. Со временем Уоррен выработал свой способ общения с матерью: он избегал оставаться с ней наедине, но в присутствии других людей осаждал ее требованиями и просьбами, взывая к ее чувству долга. Когда Лейла и Говард вернулись из Вашингтона на свадьбу Уоррена и Сьюзи, невеста заметила, что ее жених всеми силами избегает свою мать. Когда ему приходилось быть в ее обществе, он отворачивался от нее, стиснув зубы.

Для молодой семьи настало время искать новое жилище. Уоррен позвонил Чаку Петерсону и сказал: «Чаки, нам негде жить». Чаки снял для него крошечную квартирку в двух милях от центра. На обстановку их первой квартиры Уоррен выделил Сьюзи, у которой была явная тяга к самовыражению, полторы тысячи долларов.

По мере приближения свадьбы, назначенной на 19 апреля 1952 года, встал вопрос о том, состоится ли церемония вообще. Это было связано с тем, что за неделю до назначенной даты разлилась Миссури, выше по течению от Омахи. Специалисты прогнозировали, если вода устремится на юг, река выйдет из берегов, и город накроет наводнение. Для борьбы с ним скорее всего привлекут Национальную гвардию.

«Весь город был обложен мешками с песком. В это время на свадьбу должны были приехать все мои приятели. Я служил в Национальной гвардии, и они все меня подкалывали: “Не переживай, если что, в медовый месяц мы тебя подменим”. Это продолжалось всю неделю. Настала суббота. На три часа у нас была запланирована свадьба. Около полудня зазвонил телефон. Я взял трубку. Человек на том конце провода спросил: “Капрал Баффетт?” Это был мой командир. “Это к-капитан Мерфи”, – сказал он.

Если бы я не узнал его по голосу, наверняка сказал бы что-нибудь такое, за что меня отдали бы под трибунал. Я мог бы решить, что это парни так меня разыгрывают. Но это действительно был он. Командир сказал: “Нас задействовали. В какое время вы сможете прибыть в часть?” Я ответил: “В три часа у меня свадьба. Возможно, к пяти я смогу быть на месте”.

Я повесил трубку в абсолютном унынии. Еще через час мне опять позвонили. У этого парня голос был нормальный. Он сказал: “Капрал Баффетт?” Я ответил: “Да, сэр”. Он продолжил: “Это генерал Вуд[167]. Я отменяю приказ капитана Мерфи. Желаю вам хорошо провести время”».