Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Разобравшись с «человеком в очках», он спускался на крошечную веранду рядом с их со Сьюзи спальней и приступал к делу: либо занимался делами партнерства, либо готовился к занятиям. Первым, что он сделал по возвращении в Омаху, помимо создания партнерства, было ведение двух курсов во время осеннего семестра в местном Университете: «Инвестиционный анализ только для мужчин» и «Разумное инвестирование». Вскоре он добавил третий курс – «Инвестирование для женщин». Испуганный мальчик, который совсем недавно не мог завязать разговор в классе Дейла Карнеги, испарился. Вместо него появился молодой человек, все еще неуклюжий, но способный произвести незабываемое впечатление. Он без устали перемещался по аудитории, увещевая студентов и безостановочно вываливая на них факты и цифры. Одетый, как обычно, в дешевый костюм, который был на пару размеров больше, чем нужно, он больше походил на молодого сектанта-проповедника, чем на преподавателя колледжа.

Несмотря на свои незаурядные качества, Уоррен был еще очень незрелым. В домашнем хозяйстве он был беспомощен, и для Сьюзи стал третьим ребенком, о котором нужно заботиться. Кроме того, вся их социальная жизнь была обусловлена характером и интересами Уоррена. В Омахе Баффетты жили гораздо тише, чем большинство молодых супружеских пар их класса. Большая часть их светской жизни проходила за ужинами с другими супружескими парами или на редких званых обедах, где Уоррен мог поговорить об акциях. Каждый раз все повторялось: Уоррен развлекал публику рассказом об акциях или игрой на укулеле. Благодаря попечению Сьюзи ему теперь легче, чем раньше, давались реплики на другие темы, но его ум по-прежнему был сосредоточен на деньгах.

Досуг Уоррена оставался всегда одним и тем же. Чаще всего это были соревновательные игры. Со Сьюзи играть в бридж было невыносимо, потому что она всегда уступала соперникам, так что он начал искать других партнеров[219]. Но он никогда не валялся у бассейна, не любовался звездами и не гулял по лесу. Если бы Уоррен посмотрел на Большую Медведицу, он увидел бы знак доллара.

Уоррен не вступал в клубы и не заседал в комитетах. Этому препятствовала его нонконформистская жилка. Будучи верным семье, он все же сказал «да» дяде Фреду, когда тот пришел в дом и попросил его вступить в клуб «Ротари». Но когда его пригласили вступить в более значимый клуб «Рыцари Ак-Сар-Бена», который занимался филантропией, бизнесом, взаимным продвижением и общественной деятельностью, он ответил отказом. Начинающий финансовый управляющий, которому нужно было привлекать средства в бизнес, задирал нос перед людьми, которые управляли Омахой. Это была наглая выходка, проявление самоуверенности, и даже высокомерия, которые отгораживали его от людей его круга.

Но Уоррен презирал кулуарные клубные курилки и конформизм ак-сар-бенской толпы. Именно эти люди смотрели свысока на его отца как на «сына бакалейщика». Уоррен наслаждался возможностью отшвырнуть Ак-Сар-Бен и часто язвил по этому поводу. У Сьюзи был свой запас нонконформизма. Еще со школьной скамьи она гордилась своей открытостью, и это во время, когда люди выбирали себе друзей, которые в религиозном, культурном, этническом и экономическом отношениях были такими же, как они сами. Многие из ее друзей, а к тому времени и многие из друзей Уоррена, были евреями. В Омахе, где процветала сегрегация, решение перейти эти социальные границы было смелым и даже вызывающим поступком. Но социальный статус Сьюзи был значим для нее как способ включить своих друзей в высшее общество. Уоррен, противник элитарности, находил эту черту Сьюзи весьма привлекательной. Друзья-евреи, которых он завел в Колумбийском университете и во время работы в Graham-Newman, открыли ему глаза на антисемитизм.

Самый краткий путь к цели Уоррена был связан с привлечением большего количества денег под свое управление. В августе он вернулся в Нью-Йорк, чтобы принять участие в последнем собрании акционеров корпорации Graham-Newman. Казалось, на эти «поминки» пришли все шишки с Уолл-стрит. Инвестор Лу Грин вопрошал: «Почему Грэм и Ньюман не занялись этим самородком? Они здесь тридцать лет работали, создавая этот бизнес. А все, что им нужно было, чтобы управлять делами – мальчишка по имени Уоррен Баффетт. Больше можно было ничего не выдумывать. Но кто будет работать с ним теперь?»[220]

Но рекомендация Грэма принесла Уоррену еще один важный дивиденд. Гомер Додж, давний инвестор Graham-Newman, подошел к Грэму и спросил, что ему делать со своими деньгами теперь, когда Graham-Newman закрывается. Бен ответил: «У меня есть один парень, который с нами работал. Он тебе подойдет».

Баффетт вспоминает: «Одним жарким июльским днем Додж остановился в Омахе по пути на отдых. Он поговорил со мной немного и сказал: “Не могли бы вы заняться моими деньгами?” И я создал для него отдельное партнерство».