Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Летом 1957 года Баффетту позвонил доктор Эдвин Дэвис. К Уоррену его направил один из пациентов, Артур Визенбергер, известный финансовый управляющий. Баффетт был знаком с последним, поскольку тот издавал ежегодник «Инвестиционные компании» – библию закрытых инвестиционных фондов, которые напоминали публично торгуемые взаимные фонды, за одним исключением: они не принимали новых инвесторов. И почти всегда продавались с дисконтом. Визенбергер выступал за их покупку[231].

Он рекомендовал Баффетта Дэвису в качестве управляющего деньгами. «Я пытался нанять его сам, – сказал Визенбергер, – но мне этого не удалось, потому что он уже создавал партнерство»[232]. Он убедил Дэвиса начать инвестировать вместе с Баффеттом.

Вскоре после звонка Уоррен назначил встречу с семьей Дэвисов на воскресный день. «Я пришел к ним домой, сел в гостиной, где мы разговаривали около часа. Я сказал: “Вот как я управляю деньгами. И вот как у меня все налажено”. Мне было, наверное, двадцать шесть лет, а выглядел я примерно на двадцать».

Уоррен изложил свои основные правила. Ему нужен был абсолютный контроль над деньгами, и он никогда ничего не говорил своим партнерам о том, куда и как он их вкладывает. Обычно это становилось камнем преткновения. Но если Бена Грэма устраивало, что люди садятся ему на хвост, Уоррену это не нравилось. Он готов был предоставлять лишь ежегодный отчет о результатах, а деньги можно было внести или изъять только 31 декабря. В остальное время они были бы «заперты» в партнерстве.

«Все это время Эдди не обращал на меня никакого внимания. Дороти Дэвис слушала очень внимательно, задавая хорошие вопросы. Эдди сидел в углу и ничего не делал. Он показался мне очень старым, но ему еще не было семидесяти. Когда мы закончили, Дороти повернулась к Эдди и спросила: “Что ты думаешь?”. Эдди ответил: “Давай дадим ему 100 тысяч долларов”. Я поинтересовался: “Доктор Дэвис, я рад получить эти деньги. Но вы не очень-то обращали на меня внимание, пока я говорил. Как получилось, что вы приняли такое решение?” Он сказал: “Вы напоминаете мне Чарли Мангера”».

Одной из причин, по которой Дэвисы были готовы инвестировать с Уорреном, заключалась в том, что, он «знал об Артуре Визенбергере больше, чем они сами»[233]. Им также понравилось, как он четко и ясно изложил свои условия, так что им сразу стало понятно, на чьей он стороне. Если он выигрывал или проигрывал, то вместе с ними. Как выразилась Дороти Дэвис: «Он умный, яркий, и я могу сказать, что он честный. Мне все нравится в этом молодом человеке».

5 августа 1957 года Уоррен вложил 100 тысяч долларов Дэвисов и их троих детей в партнерство Dacee[234]. С этим партнерством бизнес Баффетта взлетел еще на одну ступеньку вверх. Теперь он мог держать более крупные позиции в акциях.

С появлением новых партнеров увеличился приток денег, но также возросло количество сертификатов акций и прибавилось бумажной работы по управлению пятью партнерствами плюс Buffett & Buffett. Уоррену пришлось напрячься, но его это не тяготило. Тем не менее, ему, как всегда, не хватало денег. Рыночная стоимость компаний, которые он изучал, часто составляла от одного до десяти миллионов долларов. Чтобы получить значительную долю в их капитале, ему требовалось до 100 тысяч долларов. Так что ключевым моментом оставалось привлечение еще большего количества денег.

В то время Уоррен, вероятно, лучше кого бы то ни было на Уолл-стрит понимал, насколько огромен потенциал управления деньгами для получения еще больших сумм. Каждый доллар, вложенный в партнерство, приносил ему долю чистой прибыли, которую он зарабатывал для своих партнеров[235]. Каждый из этих долларов, если его реинвестировать, приносил собственную прибыль[236]. Чем большей доходности он добивался, тем больше зарабатывал, и тем больше росла его доля в партнерстве.

Талант к инвестированию позволял Баффетту использовать потенциал управления деньгами на полную катушку. Кроме того, несмотря на очевидную неуклюжесть, он был бесспорно успешен в саморекламе. Одно за другим он создал еще два партнерства: Underwood, получив 85 тысяч долларов от Элизабет Петерсон, и Mo-Buff с 70 тысячами долларов от Дэна Монена и его жены Мэри Эллен из денег, которые Монен заработал на акциях National American. Несмотря на то что Уоррен был еще почти невидимкой в мире инвестиций, снежный ком начинал катиться, увеличиваясь в размере.

Набрав обороты, Баффетт понял, что пришло время покинуть дом, где едва хватало места для семьи с двумя маленькими детьми, причем трехлетка становился все более энергичным, а на подходе был третий ребенок. Так Баффетты купили свой первый дом.

Через неделю после переезда на Фарнам-стрит, всего за день до появления партнерства Mo-Buff родился второй сын Баффеттов. Мальчика назвали Питером. С самого начала он был тихим, спокойным ребенком. Но вскоре после его рождения Сьюзи слегла с почечной инфекцией[237]. Ее не так сильно беспокоила болезнь, как стремление оградить от этой проблемы Уоррена.