Багатырь (СИ)

«Вы не испугались монстра выше себя более чем на 100 уровней. Вы проявили мужество и смекалку, Ваш поступок оценен. Вами открыто умение «Сила Духа» +1. «Сила духа» — позволяет в экстренных ситуациях сохранять трезвую голову, что значительно помогает находить нестандартные решения. «Сила Духа» может агрегировать с «Восприятием» и «Силой Воли», усиливая характеристики или создавая совершенно новые умения. Влияет на другие характеристики рандомно, в зависимости от ситуации. Везение +16 (+1)».

Надо же «не испугался», струхнул еще как. Ни какого мужества и смекалки. Сделал первое, что упало на ум. Но система посчитала иначе, сочтя мой рык за действие. Повезло. Так куда же дальше?

И тут я понял, что заблудился. Повернул назад, ан нет той тропочки, по которой шел. Ни примятой травинки, ни поломанной веточки. НИЧЕГО! Вокруг меня только скрюченные и скособоченные деревья. Пытаюсь открыть виртуальную карту, ага появилась. Маршрут, по которому прошел видно тонкой ниткой. Но что такое, ее прямо на глазах затягивает «туманом». Воспользоваться картой не получится. Тот же результат. Вспомнил! Митрич же говорил, что как только войду в лес, нужно лешему гостинец передать — хлебушка белого положить на пенек, молочка в плошку налить, пригласить отведать, помощи попросить. Но с грустными мыслями о Кнопочке и друзьях совершенно забыл это сделать. Но, как говорится, лучше шпеттер, чем ниемалс. Пенька не нашел, увидел как-то странно вывороченные корни, положил подношение туда.

— Прими хозяин лесной, скромный подарок мой. Не води кругами, помоги делами, — почему-то заговорил я стихами.

Тишина. Может ему на глаза показываться нельзя? Отошел в сторону, отвернулся от места, где лежат дары, зачем-то еще и глаза руками закрыл. Постоял минут пять. Повернулся. Все на месте, никто не подошел, а нет, вон какая-то живность полжет. Ну надо же, ежик. В лесу ни птички, ни букашки, а этот откуда? Сожрет ведь зараза хлеб с молоком, а у меня ничего больше нет с собой. Есть, конечно, пироги с капустой и картошкой, пара яблок, чтобы усталость снимать в пути. Но в дар — то нужно молоко и белый хлеб.

— Ну-ка, кыш, пакость колючая, пошел давай. Двигался же куда-то, вот и топай далее. Это не тебе, а то нашел официанта по обслуживанию номеров с горничной в придачу. Я тебе не метрдотель с ресепшеном. Иди, говорю…

— Странные ты слова глаголешь, — послышался чей-то голос, а скорее громкий шепот, из-за спины, и затем легкий скрипучий смешок, — вельми веселые, хе-хе.

И я заорал с перепугу. Нервы не выдержали напряжения Дремучего леса.

— Тихо ты, юродивый. Чегось орешь-то? Лес тишину любит, а ты горлом брать. Требу ты принес, это правильно. Вот токма, сразу ее дарить нужно было, а сейчас хозяин и обидеться мог. Хотя нет, вон дружка колючего послал, а ты его гонишь. Откедова токма неуч такая берется? Ничего не ведают, ничего не помнят, ничего не знают.

Помню, в детстве мой старый дружок отрыл где-то на чердаке родительской дачи в хламе настоящий артефакт — раритетный фотоаппарат «Полароид». Это сейчас каждый ребенок может сделать на полифон 3D-снимок, и крутить его на 180 градусов, приближая и удаляя, чтобы разглядеть детали. А еще век-полтора назад, оказывается, фотографии были плоскими с тусклыми цветами (мы целую неделю ходили героями, делая снимки всех и вся, а затем «долго уговаривались» и торговались, чтобы их показать или обменять). Так вот там пластинка, после вспышки вылезала из щели, а потом на воздухе начинала проявляться. Из серого фона, вдруг, всплывало изображение.

Что-то похожее происходило и сейчас. Я точно знаю, что около меня никого не было, а теперь возле (дуба? бука? но точно не березы) большого растения из воздуха начал формироваться старик. Он был высок ростом, выше меня на полторы головы, хотя я себя баскетболистом и не считаю, но деду с его сантиметрами можно было смело выступать CBA (континентальная баскетбольная лига). Светлые, не белые, а именно светлые одежды. Похожее на рясу или хламиду с банным халатом (я не кутюрье) одеяние. Такого же цвета длинные волосы и не менее длинная ниже пояса борода. В руках резная палка, на которую он опирался. Но больше всего выделялись глаза. В сумерках их было видно плохо и в том же момент очень хорошо. Не знаю, как такое описать, но выглядело именно так. Глубокие глаза, налитые мудростью, тяжелый взгляд, от которого гнет спину. Вот я и согнулся в поклоне.

— Здравия тебе леший, — нараспев откланялся я.

— Сам ты леший, — засмеялся старик. — Ха-ха-ха. Уморил окаянный. Вот ведь чудной отрок попался, и имя у тебя не менее чудное — Ивашка.

Дался им всем мой «Ивашка», как-будто я его себе выбирал. Одной Кнопочке понравилось.

— А кто Вы тогда будете?

— Так молодым надо первыми называться. Вам можно, имя у вас над головой висит. А вот, чтобы меня величать узнать как — это заслужить надо, а то мало ли кто ты есть на самом деле.

— Не темный я, — буркнул на отповедь.