Багдад до востребования

Во вспыхнувшей между водителем и спешившимися дамами перебранке Шахар открыл: разговорный, привязанный к местным реалиям, русский, да еще на повышенных тонах, он понимает слабо, однозначно разбирал лишь слова «милиция» и «давай». Все же, несколько успокоившись, склонился к мысли: «Киржач», «Покров» – названия населенных пунктов, судя по развороту события, близлежащих. Именно эти звукосочетания чаще всего звучали в торопливой речи водителя, отбивавшегося от норовивших взять его в клещи дам. Но, в какой связи они упоминались, а главное – куда отсылали – направление Москвы или Владимира? – он не представлял.

Впрочем, подумал он, какая разница? Владимир – прежним курсом, на восток, кровь из носа до шести туда добраться. Но крайне важно: ноги и душу дерзкого лазутчика не промочить. Советская виза Шахара обязывала зарегистрироваться не позже, чем сегодня, в тбилисском ОВИРе, запрещая малейшее отклонение от маршрута Москва-Тбилиси-Москва. «Кустанаец» даже не взял ее с собой – передал вместе с паспортом на хранение Розенбергу, совсем недавно провожавшему его на Щелковском вокзале. Лучше без роду и племени, чем с грозящим северным лагерем ярлыком. Без компрометирующей визы, при задержании, хотя бы под психа косить может…

Между тем с самого утра в Подмосковье валил снег, сменив дождливую, явно не по сезону, погоду. Видимость на глазах ухудшалась: пелерина из мохнатых белых хлопьев на фоне густеющего тумана. Идеальная погода для скоропалительных заговоров – в стране, снаряжающей без рации междугородние автобусы…

Потеряв трусливо дезертировавшего водителя из виду, рассвирепевшие «мешочницы» принялись за Шахара. В словесном потоке вновь замелькали «милиция» и «давай», в ответ он лишь сипел, симулируя потерю голоса и отчаянно вспоминая как по-русски «охрип». Тут его стали хватать за рукава и осыпать относительно краткими, но как и прежде усваиваемыми лишь интонационно тирадами: «не мычит не телиться», «как с козла молока», «мужик ты или кто?» Заложник знаменитого русского бездорожья тем временем с опаской поглядывал на проходящий транспорт: под разбор, не дай бог, желтый цвет патруля, зазываемый горе-попутчицами …

Шахар незаметно выскользнул из круга обращенных скорее к Господу, нежели к нему призывов и потопал к передней двери автобуса. Прощупал стыки и почти незаметным нажатием распахнул ее настежь. От несогласия отточенных движений с недавним мычанием «тюти», как Шахара окрестила одна из попутчиц, дамы поначалу дружно замолчали, но вскоре споро – друг за дружкой – забились в автобус обратно. «Тютя», точно швейцар, деловито загружал их поклажу и так же, как и водитель, четвертью часом ранее, в снежном тумане растворился. Тем не менее сторону дороги не поменял: по обочине продвинулся метров сто во владимирском направлении, присел на корточки. Собирался с мыслями, наблюдая за движением транспорта. Отметил про себя: средняя скорость ежеминутно падает. Непогода.

Нечего околачиваться, встряхнулся он, в таком виде точно примут за психа и в какую-нибудь каталажку упекут. Голосуй, перебирать нечего. Шахар вскочил на ноги и, развернувшись к движению анфас, призывно выбросил руку.

Из-за обильного снегопада лица водителей проносившихся мимо автомобилей почти не просматривались, вследствие чего Шахар склонился к выводу, что, не исключено, его попросту не замечают. Далее он обратил внимание, что линия шоссе за ним резко уходит вправо – автомобили притормаживают, зажигая тормозные огни.

Если и есть шанс кого-то остановить, решил он, то за поворотом, где скорость мала. Вперед. Поглубже натянул шапочку, зашагал по снежной каше. По мере продвижения определился: «Голосую – четверть часа. Не получится – возвращаюсь к мешочницам. Сплошные поля, признаков жилья нет и в помине. Ногам уже мокро, с непривычки раз плюнуть заболеть. Угроблю себя и задание».

Он продвинулся еще полтораста метров, за поворотом остановился. Движется фура с прицепом, замахал, но вновь без толку – мимо. Сверился с часами: до установленной квоты «плавучести» – десять минут. Тут его губы искривились в подобии улыбки. Сообразил: то, чем он сейчас занимается, по-русски «ловить попутку». Водитель рекомендовал именно это, прежде чем с концами исчез. Странно, подумал он, почему сразу не догадался? Ведь все так просто: по пути…

Появилась легковушка, угадываемая скорее треском двигателя и зажженными фарами, нежели габаритами. Шахар взмыл обе руки над головой, замахал, надвигаясь на проезжую часть. Сердце заколотилось, вздымая адреналин в крови, – авто, вместо разгона, следуемого за поворотом, начало притормаживать. Увидев, что водитель берет вправо, отскочил на обочину.

Легковушка остановилась. Густой белый дым из выхлопной трубы, казалось, лишь нагнетал белое безумие, спеленавшее окрестности. Шахар бросился стремглав вслед, скользя по жиже из снега и грязи. Но равновесие сохранял.