«Багдад - Лондон: Совершенно секретно» (СИ)

- О, я знаю, - Поттер постарался успокоиться, но слова все еще выплевывались с трудом, - Распоряжение отдавал ты, но освобождать кресло ты пока не собираешься.

Кингсли улыбнулся - весьма неприятно. Гарри давно его таким не видел. С войны. Таким он стоял над трупом Фенрира Грейбека. Таким он судил Пожирателей.

- Не только поэтому. Думаю, ты понимаешь, кто будет объявлен виноватым, если мне все же придется это сделать, - он притворно печально развел руками, - Но теперь у меня есть новые сведения… Тебе придется найти его, если хочешь по-прежнему трахать этого змееныша.

Он заметил бьющуюся венку на шее у Поттера и закончил совершенно неожиданно.

- Я все же надеюсь на твое понимание и дружеское расположение. Видишь ли, я отлично знаю, что ты мало что смыслишь в арабском… Да и в легилименции слаб. Но, - он осторожно присел на кресло, и вид у него постепенно стал обыкновенным и усталым, - ты мне дороже, чем Малфой. И как специалист, и как друг.

- Кто же у меня в отделе такой предусмотрительный? - елейным голосом спросил Гарри, тщательно стараясь восстановить дружелюбие, - Я бы на твоем месте подумал, что Малфой растрепал.

- Я не дурак, Гарри, и кое-что смыслю в людях, - Шеклболт улыбнулся иронично, - Малфой не тот человек, который разговаривает о работе в постели. Кем бы ты ему ни был, он бы тебе не сказал. А значит, ты узнал сам.

Поттер окончательно взял себя в руки. Внутренний альфа все еще настороженно порыкивал, но Главный Аврор держал его за поводок.

- Найди мне этого народного мстителя, - уже совсем мирно проговорил Кингсли, - И сможешь делать все, что пожелаешь.

Гарри кивнул и вышел из кабинета быстрым целеустремленным шагом. Ему нужны были два оперативника. Слишком много чести, если медбрата из Мунго арестует сам Главный Аврор. Вопрос «Почему?» бился вместе с сердцем, наполняя его обидой и злостью. Если Серткис обманул его доверие, он горько об этом пожалеет. Гарри не прощал поруганной веры. Никому и никогда.

А Малфой в своем кабинете тяжело дышал в окно, ждал, когда начнет действовать лекарство, а потом спешно строчил в приемную Министра, понимая, что времени может не быть и что его не вызвали не просто так. Опомнившись, он принялся диктовать самопишущему перу записку Поттеру. После худшего часа ожидания в его жизни, он понял, что ему не ответят. Приемная молчала, и Драко буквально ощутил, как затягивается петля на его шее, как закрывается за спиной дверь Азкабана, почуял душой мертвенный холод дементоров… А когда и Поттер не ответил, Малфой спешно запечатал дверь и сполз по стене. Сердце болело, никак не желая проходить, и колотилось, как бешеное.

Неужели таков будет его конец? Пляшущие перед глазами языки пламени пожирали Малфой мэнор, а через эту страшную картину он видел отвернувшегося Поттера, и это неожиданно ударило сильнее, намного сильнее, чем Драко ожидал.

Опомнился он только через пару часов, когда обеспокоенная Сильвия принялась колотить в дверь. И за дверью его ждали хорошие новости, заставившие сердце согреться, а жизнь - продолжиться. Но об этом потом.

Два дюжих аврора Джима взяли молниеносно. В его голове пронеслась стая панических мыслей, но на самом деле он не успел даже пискнуть, как оказался в камере Аврората. И на этот раз не как гость. Неуютные стены придавили его, как в тот памятный первый раз, пару лет назад. Авроры-оперативники удалились, запечатав камеру со странным щелчком, от которого Серткис вздрогнул всем телом.

Потекли ядовитые минуты ожидания. От страха Серткис не мог думать ни о чем, кроме первой ходки сюда, раз за разом невольно оживляя в памяти больше подробностей, и каждое заклинание на допросе обретало для него больше болевых ощущений, чем в нем было заложено. Серткис вспотел и замерз, не умея быть храбрым и выносливым.

Первым в камеру вошел незнакомый мрачный мужчина со строгой стрижкой. Он был странно невыразителен, безличен и сер, будто покрыт налетом неинтересности и заурядности. Увидев такого в толпе, Джим бы не задержал взгляда. Посетитель встал напротив и замер. За ним тяжелой походкой прошел Главный Аврор - и руки Джима задрожали.

Мало кто из друзей и близких на самом деле видел Гарри - Главного Аврора. У Поттера было много разных лиц, каждое из которых являлось частью его личности. Он сам различал лишь два, но на деле их было куда как больше. И эту часть его личности когда-то породила война.

- Начинайте, - кивнул он незаметному мужчине, и у Серткиса перехватило дыхание от понимания.

Перед ним был профессиональный легилимент.

Никакие блоки он даже возводить не стал. Он попросту не понимал, что он здесь делает и почему он тут оказался, сопротивляться и спрашивать не было сил, страх овладел всем существом, а страх умеет только молчать.

Пытки не было, он даже ничего не почувствовал, кроме особого чувства «переполнения» головы из-за присутствия чужой личности. Легилимент не пробыл в памяти и минуты. Серткис почти не моргал, глядя на них огромными красивыми глазами.

Сердце у Гарри снова дрогнуло, но назойливое «Почему?» все еще кололось. Он повернулся к закончившему специалисту.