«Багдад - Лондон: Совершенно секретно» (СИ)

- Нет, я уже говорил, - по-прежнему отсутствующим голосом поведал Перкинс.

- Я закончил, мистер Фэрфакс, - Малфой обернулся к тому, - Большое спасибо, что сразу пошли на сотрудничество.

- Моя обязанность, - криво усмехнулся тот и лично проводил главу ОВС к выходу, - Позвольте нотку любопытства, - тонко улыбнулся Фэрфакс на выходе.

Драко поднял брови.

- В нашей с вами работе это может быть недопустимым.

- О, это мелочь. Что вы делаете с теми, кто разглашает?

Драко усмехнулся.

- По-разному. Но вряд ли мы поступаем гуманнее, чем вы, не правда ли?

Глядя ему вслед черными глазами, Фэрфакс пробормотал: «Хитрый сукин сын». За свой отдел он был спокоен.

Зато в Драко нарастала паника. Бакетт не мог, эти двое проверены, авроры ничего не слышали, антипрослушка была тройной, не сам же Драко каким-то образом..! Всю остальную информацию, кроме этого дела, давно уничтожили. Да и не могло это быть совпадением - цифра девять настораживала. Тем более спустя год!

Единственным, кто еще знал о деле чуть больше положенного, был Уилкис. Но уж за своего зама Малфой был совершенно спокоен, да и не обладал он всей полнотой информации. Не было у него ни воспоминаний, ни сведений, он и дела в руках не держал. Синяя папка с «тройкой» и грифом «совершенно секретно» никуда не делась из сейфа Драко, да и найти ее там было непросто.

Скрипнув зубами, он все-таки черкнул Поттеру: «Никто из причастных к делу. Понятия не имею, кто это может быть».

Ответ от Поттера был донельзя детским: «Хорошо спрашивал?»

Поминая Моргану и Мордреда, Малфой язвительно вывел: «Сыворотка и угрозы уже не аргумент?»

Ответ Главного Аврора буквально умилил: «Аргумент, прости. Я займусь».

- Чем ты там займешься? - буркнул Малфой, - Нечем заниматься!

Откуда ему было знать, что на душе у Гарри скребли кошки? В конце концов, если никто из тех, кто числился в деле… Значит те, кто там не числился. Никак же не сами террористы! А это только два человека: сам Гарри и Джим. И если за себя он был уверен, то за Джима теперь - уже не так сильно.

Кажется, желание обладать омегой все-таки завело его чересчур далеко. Поттер зажмурился. Все это было чертовски опасно и неприятно, грозило всем, но… Вместо дел в голову лез Малфой, совсем не деловой, растянувшийся на кровати, белокожий, раскидавший по подушке мягкие волосы, в которые Гарри сопел две ночи.

И намеревался сопеть дальше. Поттер еще раз просмотрел дело Серткиса, потратив несколько часов на выяснение более тонких обстоятельств его жизни. Джим не мог быть шантажистом, он никак не был связан с офицерами и их семьями, ему эта информация не была нужна, он вряд ли даже узнал всех офицеров, может, одного или двух… Нет, Серткис не стал бы, в этом Гарри был уверен.

Более-менее успокоившись, а может, просто убедив себя, он понял, что похож на подростка, который не хочет думать о деле, а хочет думать о сексе. В итоге вместо разгребания ежедневной рутины, Гарри сбежал с оперативниками на захват подпольной лаборатории с нелегальными зельями, вызвав шквал укоризны от Эрни и получив гневную записку от Драко с полной своей характеристикой в словах «безмозглый ребенок», «а строил из себя матерого аврора» и «былой славы хочется», на что отправил два слова.

«Вечером припомню», - гласила записка, порхнувшая на стол Драко.

«Не помню, чтобы я тебя приглашал», - ехидно пестрела летучка от того.

«Не помню, чтобы ты мне запрещал», - с удовольствием вывел Гарри.

«Тебе запретишь, - неожиданно устало прозвучала записка, - Может быть все-таки оставишь меня в покое? Мало ли других о. повсюду».

Даже в письме Малфой не мог написать слово «омега» в одном контексте с собой. И все еще как будто смутно надеялся отвязаться. Твердой рукой Поттер вывел «Не надейся», но улыбка у него была при этом самая что ни на есть нежно-влюбленная. Вошедший Эрни кашлянул, чтоб его заметили.

- Что такое? - поднял голову Поттер.

- Документы на подпись и отчеты, - на стол опустилась приличная стопка.

Поттер вздохнул и принялся разгребать.

- Поздно у вас в этом году март начался, - вдруг услышал Гарри и только открыл рот, чтобы отчитать обнаглевшего зама, как тот ретировался из кабинета. Оставалось только возмущенно покачать головой.

МакМиллан был прав: март нынче припозднился и наступил в мае, вся серьезность куда-то подевалась… О плохом думать не хотелось. Ни на работе, ни тем более в тишине Малфой мэнора.

Они оба, несмотря на серьезность ситуации, выпали из жизни, впервые за много лет позволив себе быть легкомысленными там, где никогда такими не были.

Расплата настигла их во вторник утром. Драко - когда открыл газету. Побледнев, он схватился за сердце и полез в ящик. А Гарри с порога Аврората вызвали к Министру. И Шеклболт был очень зол.

*Разрешение на выезд за границу - очевидно, что служащим отделов, располагающих информацией государственной важности, такое необходимо, чтобы предотвратить утечку сведений.