«Багдад - Лондон: Совершенно секретно» (СИ)

Гарри упал на кресло в маленькой гостиной. Если не прийти в себя, от Серткиса мало что останется. Профессор Дамблдор научил Гарри многому, но среди самых важных понятий было доверие. Доверие, явившееся самым сильным даром человеку и, в то же время, самой большой ответственностью, возлагаемой на него. Дамблдор никогда не говорил «доверяй каждому», но он неоднократно замечал, что доверие помогло исправить свои ошибки не одному человеку.

И все же, уже будучи взрослым и покусанным жизнью, Гарри ошибся с доверием. Может, натура альфы, не склонная приписывать омеге преступления без почвы ревности, сделала эту ошибку. Неважно, какая его часть решала, ответственность - на нем. И - на Малфое.

Это самое паршивое.

Поттер закрыл лицо руками и устало потер глаза, физически ощущая в теле напряжение. Он не знал, что будет, как найти, а главное, как жить, если Малфой окажется в Азкабане. Как всегда жил? Улыбаться корреспондентам, давать интервью, ловить преступников и смотреть в глаза своему отражению в зеркале? В бесстыжие эгоистичные безвольные глаза?

Не получится. Разум слабо возражал, но что-то внутри знало - нет, не выйдет. Этому второму Герой доверял больше, чем разуму.

Кто мог зайти сюда и взять остатки воспоминаний? У кого был сюда доступ? Друг? Девушка? Любовник? И если не кто-то из них, то почему, как вышло, что он решил применить легилименцию? Не каждый день ты говоришь Легилименс, чтобы ощутить груз чужой жизни, даже какие-то секунды. Мы думаем о себе намного больше, так уж вышло.

Ответ был где-то, и Гарри казалось, что зеленые склянки звенят его, хоть и недостаточно отчетливо. Он близок, где-то очень близок, в словах цыпленка-Бердс, в этой квартире с неожиданными маггловскими гаджетами, в пустых из-за стертой памяти глазах Серткиса.

Он тяжело встал. Ему не восемнадцать, он не беззаботный стажер, которого дома ждет любящая альфа, готовая взять ответственность на себя. Двадцать восемь лет ощутимо легли на плечи, напомнив о форме Главного Аврора и пустой постели, о том, что вечерние беседы он ведет с портретом давно умершей женщины, а остроухий Бэтмэн уже пару недель как обитает большей частью у Уизли, потому что запереть в затхлом доме живое существо Гарри просто не смог. Заныло где-то внутри, напоминая о том, что Герой все еще ждет, когда дома его будет встречать не только датский дог с белой манишкой, не просто говорящий портрет, не ворчание Кричера, а кто-то еще. Кто-то - и что-то.

Серткис смотрел уже много иначе: без испуга, обреченно. Конечно, ведь страх его и спас, не дав вспомнить о том, что в аптечке лежит билет в тюрьму, заставлял думать лишь о своей шкуре. Но тяжелая походка Главного Аврора, узнаваемая от шага до шага, и столь же тяжелый взгляд говорили достаточно ясно.

Гарри сел напротив него, и зеленые глаза смотрели тускло, без эмоций, с одной лишь усталостью да долей презрения, что и за эмоцию-то не посчитаешь. Так смотрят на опустившегося пьянчугу, который отталкивает руку помощи, потому что где-то в глубине души ему нравится вызывать жалость. Не выдержав этот взгляд, Серткис прикрыл глаза.

- Я ошибся в тебе, - гильотиной упали слова, - Я доверился тебе, попросил о помощи. И ты согласился, зная, что уже не оправдал доверия. Второго шанса не будет, Джим. Говорят, что зеленый - цвет надежды, но не когда у него запах пижмы.

Он помолчал, не замечая, что по красивому лицу Серткиса текут слезы.

- Сейчас будет больно. А потом ты назовешь всех, кто покупал у тебя эту дрянь. Когда ты закончишь, твоим новым домом станет Латчмер-хауз-М*.

Главный Аврор поднялся и распорядился подать два свитка и перо.

- Напиши Энни сейчас, потом не сможешь.

Всхлипывая, трясущейся рукой Серткис вывел несколько строчек.

Из камеры около сорока минут доносились всхлипы, визги и вопли. Джайн и Олсопп угрюмо ждали, пока Эрни выпишет им официальное направление на углубленный курс о зельях, запрещенных к применению не в условиях больницы, обычно именуемый ЗЗП. Террористы через три камеры невольно ежились, вспоминая каждый свой допрос.

Когда Главный Аврор, наконец, вышел, мокрый и похожий на каменное изваяние, ему никто не сказал ни слова. Глядя в выпрямленную до предела спину, отдел молчал со стыдом. Здесь слова «неоправданное доверие» весили как тонна скалы над головой.

Таковы были любовь и уважение к Главному Аврору, Герою, Гарри Джеймсу Поттеру.

Гарри сжимал в руках записку с острым почерком Малфоя и боролся с собой. Он был виноват и до сих пор не избавил Драко от нависшей угрозы Азкабана. Но им обоим это было нужно.

Огонь пожирал скупое «Жду вечером», а Поттер шагал по гравиевой дорожке к дверям Малфой мэнора, отчаянно надеясь на незаслуженную нежность.

Латчмер-хауз* - бывшая мужская тюрьма категории D, самой «легкой». На сегодняшний день закрыта. Буква М поставлена мной в качестве намека на то, что закрыта лишь маггловская часть, и, чтобы различать их, после названия ставилась М - «Magic».

========== Истина в зле ==========