«Багдад - Лондон: Совершенно секретно» (СИ)

Драко настороженно смотрел на него, пока не открывая рот. Кажется, похититель и сам был не уверен в обвинении. Может быть, стоит попытаться завязать разговор? Драко набрал воздуха, но мальчишка подскочил и залепил ему звонкую пощечину, такую, что в глазах здорово помутнело. Начало насилию было положено. Глаза паренька зажглись маниакальным блеском.

- Не открывай свой паршивый рот! Ты первый лжец в этой стране, достойный наследник Того-Кого-Мы-Уничтожили! - взвизгнул он торжествующе, - Ты обманул всех, всех, даже их! Ты заставил всех отправить моего отца на смерть! - закивал он сам себе, - И всех остальных! - добавил поспешно.

Драко снова попытался открыть рот, и ему даже удалось.

- Послушай. Это было тяжелое решение для всех нас и…

- Да ты даже не знаешь, как меня зовут! Не помнишь, как звали моего отца! Ты мразь, отродье, хладнокровный убийца! - воскликнул мальчишка, - Силенцио! Ты не посмеешь больше ничего сказать, - он как следует ударил Малфоя, на этот раз кулаком и под дых.

Драко закашлялся, хватая ртом воздух. Похититель отдышался, довольный своей вспышкой, но движения все еще оставались резкими и судорожными. Драко невольно кинул взгляд на стол, тщательно отскобленный, но все равно следы старой крови остались в складках дерева. На столешнице покоились инструменты, крюки… что-то похожее на инвентарь мясника.

Мальчишка улыбнулся зло и довольно.

- Меня зовут Джонатан Олдридж, - прошипел он, - И ты меня запомнишь, я заставлю тебя вспомнить и папу. Это наш с ним домик, видишь? Охотничья сторожка, - он с гордостью обвел рукой небольшую комнату, - Это были лучшие дни в моей жизни, а ты! - указательный палец ощутимо трясся от ярости и страха, - Ты отнял их у меня. Зачем? Почему вы не отдали им этих арабов? Почему вы сразу их не убили? Они все были бы живы, все девятеро, - проговорил он сдавленно, - А ты, ты приказал их… их… оставить!

Он схватил со стола длинный блестящий предмет с чем-то вроде крючка на конце и ощутимо неуверенно посмотрел на Драко, обдавая ненавистью. Ему явно требовалось раззадорить себя, чтобы применить насилие.

- Ты самая скользкая тварь в мире. Как ты заставил Гарри Поттера поверить тебе? Он убивал таких, как ты на войне! Он был Героем! Ты наложил на него заклятье? - ему понравилась эта идея, и он закивал сам себе, - Ну конечно, как я сразу не догадался! Ты и на Министра такое наложил, чтобы никто не мешал! Иначе и не объяснишь, что ты был главой отдела… Неужели ты правда настолько хладнокровен? Да для тебя нет ничего святого!

Это был его градус, под аккомпанемент визга острая зудящая боль вошла в плечо, и Драко беззвучно завопил, теряя связь с реальностью. Это было ошибкой. Олдридж раскраснелся и с куда большей уверенностью схватил нож для раздела туш и беспорядочно взрезал обнаженную кожу где попало, с ужасом и одновременно с удовлетворением глядя на искаженное от боли лицо Малфоя. Он бормотал что-то бессвязное, что-то про месть за отца.

Кажется, это длилось несколько часов. Точнее Драко сказать не мог, он очнулся, когда на улице уже была глубокая ночь. Тело протыкали мелкие болезненные иглы, и при малейшем движении кровь, будто зачарованная, принималась покидать и без того измученное тело. Он помнил, что Олдридж избивал его -внезапно и резко, находя в этом свой смысл, а после всего, раскрасневшись и ощущая непривычную власть, забывшись в сладостной мести и разговаривая сам с собой, он отважился применить Круциатус.

И вот после этой, последней, дикой, несравнимой ни с чем вспышки боли Драко выпал из реальности. А когда очнулся, первым, что он услышал, был отрывок разговора. Олдридж был психом и, как говорил Поттер, наркоманом. Он разговаривал с умершим отцом.

-…гордиться мною, папа. Посмотри, кого они пригрели на груди! Боже, я так его ненавижу, я бы убил его, о, как долго я буду убивать его, папа! Потом станет хорошо, спокойно, веришь? Ты вернешься ко мне, правда? Это все из-за него, из-за этой мрази, этой твари…

Драко едва сдержался от того, чтобы завыть от безысходности. Они действительно были где-то в лесу - ночью запах усилился, и звуки доносились отчетливо. Его вознамерились убить, отомстив за смерть офицера-отца, и нет никакого шанса убедить мальчишку, что виноват кто-то еще. Он просто не поверит. Он убьет Малфоя сразу, как только ему хватит смелости. Но смелость может долго не появляться, так что мучения Олдридж в состоянии ему обеспечить как минимум еще на сутки…

Драко понял, что все. И на секунду, какую-то секунду подумал о том, чтобы спровоцировать на убийство раньше.

Потому что никто не будет искать Драко Малфоя. Не в этом мире. Не в этом веке.

Этот факт ударил настолько сильно, что защипало в носу. Драко не плакал с седьмого курса, он поклялся себе никогда больше не быть слабым. Ему пришлось стать сильнее. И все же внутренняя омега, чьи инстинкты взяли вверх вместе с основными, была готова разреветься и яростно корила Малфоя за все.