Багдадская встреча. Смерть приходит в конце (сборник)

– Ты еще очень молод, Ипи, – сказал ему Хори. – И многого не знаешь.

– Но что нам делать? – всполошился Имхотеп. – Мы уже обратились к Ашайет. Отправили подношения в храм… хотя я никогда особенно не верил в храмы. В такие вещи больше верят женщины. Что еще мы можем предпринять?

– Пусть еду для Яхмоса готовит верный раб, – ответил Хори. – И глаз не спускать с этого раба.

– Но это значит… что здесь, в доме…

– Ерунда! – выкрикнул Ипи. – Полная ерунда.

Брови Хори слегка приподнялись.

– Вот и проверим, – сказал он. – И скоро станет ясно, ерунда это или нет.

Кипя от ярости, Ипи выбежал из комнаты. Хори задумчиво смотрел ему вслед; лицо его было хмурым и озадаченным.

VI

Ипи мчался так стремительно, что едва не сбил с ног Хенет.

– Прочь с дороги! Вечно ты крадешься и путаешься под ногами.

– Какой ты грубый, Ипи… У меня на руке синяк останется.

– И поделом. Мне надоела ты сама и твое нытье. Чем скорее ты уберешься из этого дома, тем лучше – уж я об этом позабочусь.

Глаза Хенет злобно сверкнули:

– Значит, ты меня выгонишь, да? После той заботы и любви, которыми я окружала всех вас? Я была предана всей семье. Твой отец это хорошо знает.

– Он много об этом слышал – не сомневаюсь! Как и все мы! А по-моему, ты просто злая на язык старуха, сеющая раздоры. Ты помогала Нофрет в ее коварных планах – мне это хорошо известно. Потом она умерла, а ты снова стала лебезить перед нами… Вот посмотришь – в конце концов отец станет слушать меня, а не твои лживые россказни.

– Ты сердишься, Ипи. Что тебя рассердило?

– Неважно.

– Или ты чего-то боишься? Тут творятся странные вещи…

– Тебе меня не испугать, старая кошка.

Юноша выскочил во двор.

Хенет медленно вошла в дом. Ее внимание привлекли стоны, доносившиеся из комнаты Яхмоса. Он встал с ложа и пытался ходить. Однако ноги, похоже, отказывались его держать, и он не упал только благодаря поддержке Хенет, поспешившей ему на помощь.

– Ну, ну, Яхмос… ложись.

– Какая ты сильная, Хенет… Глядя на тебя, и не подумаешь. – Он снова лег, устроив голову на деревянном подголовнике. – Спасибо тебе. Но что со мною? Такое чувство, будто все мои мышцы превратились в кисель…

– Дело в том, что наш дом проклят. Это дело рук злого демона, той, которая пришла к нам с Севера. Оттуда приходит одно зло.

– Я умираю, – прошептал Яхмос; в голосе его слышалось отчаяние. – Да, я умираю…

– Кое-кто умрет раньше тебя, – мрачно предсказала Хенет.

– Что? Что ты имеешь в виду? – Приподнявшись на локте, он удивленно уставился на нее.

– Я знаю, что говорю. – Хенет закивала. – Следующим умрешь не ты. Погоди – сам увидишь.

VII

– Почему ты меня избегаешь, Ренисенб?

Камени преградил дорогу Ренисенб. Она вспыхнула и не нашла, что ответить. Да, она намеренно свернула в сторону, увидев приближающегося Камени.

– Почему, Ренисенб? Скажи, почему?

Но у нее не было ответа – она лишь растерянно покачала головой.

Потом Ренисенб подняла взгляд на стоявшего перед нею молодого человека. Она боялась, что его лицо тоже стало другим. И ее удивила радость, которую она почувствовала, увидев, что лицо Камени нисколько не изменилось, хотя глаза его смотрели серьезно, а на губах не было улыбки.

Женщина опустила взгляд. В присутствии Камени она всегда смущалась. Его близость волновала ее. Сердце забилось быстрее.

– Я знаю, почему ты меня избегаешь, Ренисенб.

– Я… тебя не избегаю. Просто не заметила.

– Неправда. – Теперь он улыбался, Ренисенб слышала это по голосу.

– Ренисенб, прекрасная Ренисенб…

Почувствовав, как его теплая сильная рука обняла ее, Ренисенб тут же высвободилась.

– Не трогай меня! Я не люблю, когда ко мне прикасаются!

– Почему ты противишься мне, Ренисенб? Ты прекрасно знаешь, что происходит между нами. Ты молода, сильна и красива. Всю жизнь оплакивать мужа – это против природы. Я заберу тебя из этого дома. Он полон смертей и злых чар. Ты уедешь со мною и будешь в безопасности.

– А если я не хочу этого? – с вызовом спросила Ренисенб.

Камени рассмеялся, обнажив крепкие белые зубы.

– Но ты хочешь уехать со мною, просто не желаешь в этом признаваться! Жизнь хороша, Ренисенб, когда брат и сестра вместе. Я буду любить тебя и сделаю тебя счастливой, а ты станешь «превосходной пашней для своего господина». Я больше не стану молить Птаха: «Любимую дай мне сегодня ночью!», а пойду к Имхотепу и скажу: «Дай мне мою сестру Ренисенб». Но мне кажется, что здесь тебе грозит опасность, и поэтому я тебя увезу. Я хороший писец и могу наняться к кому-нибудь из знатных людей Фив, если захочу… Хотя мне нравится здешняя деревенская жизнь – пашни, скот, песни крестьян и маленькие лодки на Реке… Я бы хотел поплыть с тобой по Реке, Ренисенб. Мы возьмем с нами Тети. Она красивый, здоровый ребенок, и я буду любить ее, стану ей хорошим отцом. Ну, что скажешь, Ренисенб?

Женщина молчала, чувствуя, как сильно бьется ее сердце и разливается по всему телу сладкая истома. Но вместе с покорностью и желанием в ее душе рождалось и нечто совсем другое – неприязнь.