Багдадская встреча. Смерть приходит в конце (сборник)

Да, появление Нофрет. С этого все началось…

Вместе с Нофрет пришла смерть…

Трудно сказать, была ли Нофрет воплощением зла, но она принесла с собой зло…

И это зло все еще среди них.

Ренисенб снова попыталась убедить себя, что виноват во всем дух Нофрет…

Нофрет… злобная и мертвая…

Или Хенет, злобная и живая. Презираемая, льстивая, подобострастная Хенет…

Ренисенб поежилась, переменила позу, потом медленно встала.

Она больше не может ждать Хори. Солнце уже опускалось за горизонт. Почему он не пришел?

Ренисенб выпрямилась, огляделась и стала спускаться по тропе в долину.

В этот вечерний час было очень тихо. Тихо и красиво, подумала Ренисенб. Что могло задержать Хори? Если б он пришел, они провели бы этот час вместе…

Больше таких часов не будет. В самое ближайшее время, когда она станет женой Камени…

Неужели она собирается выйти замуж за Камени? Потрясенная, Ренисенб стряхнула с себя оцепенение и покорность, которые так долго владели ею. У нее было такое чувство, словно она очнулась от лихорадочного сна. Онемев от страха и неизвестности, женщина соглашалась со всем, что ей предлагали…

Но теперь она прежняя Ренисенб, и если выйдет за Камени, то лишь по собственному желанию, а не потому, что так хочет семья. За Камени, у которого такое красивое, смеющееся лицо! Ведь она его любит, правда? Вот почему она собирается за него замуж.

Здесь, в этот вечерний час, настал момент ясности и истины. Все стало на свои места. Она, Ренисенб, смотрит на мир с высоты, спокойная и отважная, наконец обретшая себя.

Разве однажды она не сказала Хори, что должна спуститься по тропе одна – в час смерти Нофрет? Что, несмотря на страх, должна проделать этот путь в одиночестве.

Ну вот, она идет по тропе. Примерно в это время они с Сатипи склонились над телом Нофрет. И примерно в это время сама Сатипи спускалась в долину, оглянулась… и увидела неотвратимую судьбу.

И примерно в этом же месте. Что такого могла услышать Сатипи? Что заставило ее оглянуться?

Шаги?

Шаги… но теперь сама Ренисенб слышала звук шагов… Кто-то спускался вслед за нею по тропе.

Сердце ее замерло от страха. Значит, все так и было! Нофрет идет сзади, преследует ее…

Замирая от страха, женщина продолжила спуск. Не замедляя и не ускоряя шаг. Она должна преодолеть себя, потому что ни в чем не виновата, не сделала никому зла…

Наконец, собравшись с духом, Ренисенб оглянулась.

И тут же почувствовала облегчение. За ней шел Яхмос. Не дух мертвой Нофрет, а родной брат. Наверное, он был чем-то занят в зале для жертвоприношений гробницы и вышел оттуда после того, как она прошла мимо.

Ренисенб остановилась.

– О Яхмос! – радостно воскликнула она. – Как хорошо, что это ты!

Он быстро приближался к ней. Ренисенб хотела сказать ему о своих глупых страхах, но слова замерли у нее на губах.

Это был не тот Яхмос, которого она знала, – ласковый и добрый брат. Глаза его горели, и он нервно облизывал пересохшие губы. Вытянутые вперед ладони были слегка согнуты, пальцы напоминали когти.

Яхмос смотрел на нее, и его взгляд говорил обо всем. Взгляд убийцы, который снова собирался убить. В нем была всепоглощающая жестокость, злобное удовлетворение.

Яхмос… безжалостным врагом был Яхмос! Под маской мягкости и доброты скрывалось… это!

Она думала, что брат ее любит… но в этом злобном, потерявшем человеческий облик существе не было ни капли любви.

Ренисенб вскрикнула – слабо и беспомощно.

Это смерть, поняла она. У нее не хватит силы сопротивляться Яхмосу. В этом месте, где тропа сужается и откуда упала Нофрет, она тоже встретит свою смерть…

– Яхмос! – взмолилась Ренисенб.

Произнося его имя, она вложила в него всю любовь, которую раньше испытывала к старшему брату. Бесполезно. Яхмос засмеялся – тихим, нечеловеческим, торжествующим смехом. Потом он бросился вперед, вытянув перед собой похожие на когти пальцы, словно хотел схватить ее за горло…

Ренисенб попятилась, прижалась к скале и выставила ладони в тщетной попытке оттолкнуть его. Смерть неумолимо приближалась.

И вдруг она услышала слабый звук, словно звон натянутой струны…

Что-то просвистело в воздухе. Яхмос остановился, покачнулся и с громким воплем ничком рухнул к ее ногам. Ренисенб растерянно смотрела на оперение стрелы. Потом подняла взгляд и увидела Хори с луком в руках…

VI

– Яхмос… Яхмос…

Потрясенная, Ренисенб снова и снова повторяла имя брата. Как будто никак не могла поверить…

Она стояла у входа в грот, и рука Хори по-прежнему крепко обнимала ее. Ренисенб не помнила, как он вел ее вверх по тропе. Она лишь беспрестанно шептала имя брата – в изумлении и ужасе.

– Да, Яхмос, – тихо сказал Хори. – Все смерти – дело его рук.

– Но как? Почему? И разве это мог быть он… ведь он сам был отравлен. Едва не умер.

– Нет, Яхмос не рисковал жизнью. Он точно рассчитал, сколько вина выпить. Яд вызвал у него недомогание, а потом он преувеличивал свои симптомы и страдания. Это был способ отвести от себя подозрения.

– Но как он мог убить Ипи? Он был так слаб, что не держался на ногах!