Багдадская встреча. Смерть приходит в конце (сборник)

– Очень-очень чудесный музей, – заулыбался Маркус. – Да. Много интересного, много очень-очень старинных вещей. Хотя сам я там не был, но у меня есть друзья, археологи, которые всегда останавливаются в моем отеле, когда приезжают в Багдад. Мистер Бейкер… Вы ведь знаете мистера Ричарда Бейкера? А профессора Кальцмана? Доктор Понсфут Джонс, мистер и миссис Макинтайр – они все приходят к Тио. Все мои очень добрые друзья. Вот они и рассказывают мне о музее. Очень-очень интересно.

– И где же он находится? Как мне попасть туда?

– Идите прямо по улице Рашида. Долго. Пройдете поворот на мост Фейсала, мимо Банковской улицы… Вы знаете Банковскую улицу?

– Я ничего не знаю.

– Потом будет еще одна улица, она тоже идет к мосту. Идите по ней, по правой стороне. Спросите мистера Бетуна Эванса, он консультант и очень приятный господин. И жена его тоже приятная госпожа. Во время войны приехала сюда сержантом по транспорту. Очень-очень приятная женщина.

– Вообще-то, мне не музей нужен, – сказала Виктория. – Хочу найти одно место… общество… что-то вроде клуба. Называется «Оливковая ветвь».

– Если вам нужны оливки, я предложу самые прекрасные. Очень-очень высокого качества. Их придерживают специально для меня, для отеля «Тио». Вот увидите – я пришлю их вечером к вашему столу.

– Спасибо, вы очень добры, – поблагодарила Виктория и поспешила в сторону улицы Рашида.

– Налево, – крикнул ей вслед Маркус. – Не направо – налево. Но до музея путь далекий. Вам лучше взять такси.

– А таксист знает, где находится «Оливковая ветвь»?

– Таксисты ничего не знают! Вы садитесь и говорите шоферу, куда ехать – налево, направо, прямо. Куда хотите, туда и говорите.

– Раз так, то я лучше пройдусь пешком.

Достигнув улицы Рашида, Виктория повернула налево.

Багдад совершенно не соответствовал ее представлениям о нем. Главная улица кишела людьми, машины изо всех сил трубили в клаксоны, пешеходы кричали, в витринах лежали европейские товары, и все вокруг смачно сплевывали, предварительно прочистив горло. Никаких загадочных восточных личностей – большинство в потрепанных западных одеждах, старых армейских или летчицких мундирах, а мелькавшие кое-где закутанные в черное, с занавешенными лицами фигуры почти терялись в разношерстном обилии европейских стилей. Тротуар под ногами отличался неровностями и даже отдельными провалами.

Следуя своим путем, Виктория в какой-то момент ощутила себя оторванной от дома, чужой и одинокой в незнакомой стране. Никакого очарования, только смятение и растерянность.

Достигнув наконец моста Фейсала, она прошла по нему и зашагала дальше. Мало-помалу ее внимание стали привлекать выставленные в витринах вещи: детская обувь и вязаные свитера, зубная паста и косметика, электрические фонарики и фарфоровые чашки и блюдца – все свалено вместе, без разбору. И в этом смешении разносортных товаров, привезенных со всего света и собранных здесь для удовлетворения причудливых и многообразных желаний пестрого, разнородного населения, была какая-то особенная, чарующая прелесть.

Музей Виктория скоро нашла, но с «Оливковой ветвью» ей повезло куда меньше. Привыкшая ориентироваться в Лондоне, она с удивлением обнаружила, что обратиться за помощью практически не к кому. Арабского Виктория не знала. Те торговцы, которые зазывали ее на английском, чтобы всучить свой товар, только бессмысленно моргали, когда она спрашивала про «Оливковую ветвь».

В Англии в таких случаях обращаются к полисмену, но, глядя на местных стражей порядка, размахивающих руками и дующих в свисток, Виктория понимала, что здесь такое решение невозможно.

Она попытала счастья в магазине с выставленными в витрине английскими книгами, но и там при упоминании «Оливковой ветви» продавцы только вежливо пожали плечами. Увы, они тоже ничего не знали.

Виктория снова брела по улице, когда из длинного сумрачного переулка долетел металлический стук и лязганье. Тут-то она и вспомнила, что миссис Кардью-Тренч упоминала базар медников, рядом с которым и находится «Оливковая ветвь». Что ж, базар, по крайней мере, отыскался.

Она свернула в переулок и на следующие три четверти часа совершенно позабыла об «Оливковой ветви». Базар медников очаровал ее. Пламя паяльных ламп, жар расплавленного металла… весь, от начала до конца, процесс ремесла стал настоящим откровением для юной англичанки, привыкшей иметь дело только с готовыми, предназначенными для продажи продуктами. Пройдя базар наугад, Виктория засмотрелась на яркие полосатые попоны и стеганые покрывала. Здесь, под арками, в прохладной полутьме, европейские товары выглядели совершенно иначе, превратившись в экзотические диковинки, редкостные и чудные, доставленные из-за далеких морей. Даже яркие тюки дешевой хлопчатобумажной ткани радовали глаз.

Время от времени, под крики «балек, балек», мимо проходил осел или груженый мул, а то и носильщик, согнувшийся под тяжестью громоздкой ноши. Со всех сторон ее осаждали мальчишки с висящими на шее лотками.

– Смотрите, госпожа, резинка! Хорошая английская резинка. Гребень, английский гребень…