Багдадский Вор

– Быстро! – сказал он. – Расправить летающий ковер. – Затем, сделав это, он наступил на волшебный ковер. – Летим со мной! Поспешим в Багдад! Мы будем там в течение часа!

– Ах! – вздохнул индиец. – Чтобы участвовать в похоронных обрядах!

– Совсем нет! Разве нет у нашего именитого коллеги из Монголии волшебного яблока, которое содержит секрет жизни и смерти? Возможно, он сможет спасти Зобейду – для меня!

– Нет! Для меня! – вмешался индус.

– С помощью волшебного яблока я спасу ее жизнь – для себя! Только лично для себя! – проскользнула невысказанная мысль монгола, когда сам он присоединился к остальным двоим на ковре.

– Hari Bol! Hari Bol! – прокричал индиец.

– Лети! Лети, о волшебный ковер! – закричал перс.

– На запад – быстро! – приказал монгол.

Ковер поднялся с земли и быстро полетел к Багдаду, в то время как внизу, на дороге между тем местом и Терек эль-Беем, в полях, деревнях, пустынях и оазисах, люди в восторге и оцепенении смотрели вверх и видели чудесный летающий ковер, дивясь невероятному диву.

Сотни потеряли сознание от испуга.

Сотни пали ниц и молили Аллаха и пророка Мухаммеда:

– Славим Бога, Господа Миров! Сострадающего, Милосердного, Всемилостивого и Всепонимающего! Тебе мы поклоняемся, и тебя мы просим о помощи! Веди нас прямым путем, путем тех, к кому ты милостив, ни тех, на кого ты гневаешься, ни заблудших!

Молитва звучала везде.

– Судный день пришел! – закричал дервиш. – Смотрите, там, вверху, летит архангел Гавриил, созывая души собраться у трона Аллаха!

– Аллах!

– Аллах!

Волнение росло.

Верблюды разрывали привязи и в панике бежали. Лошади следовали их примеру. Собаки сходили с ума и кусали за ноги первых попавшихся людей. Кошки щетинились, царапались и шипели.

Семь стариков и девять старух умерли от страха.

Девятнадцать маленьких детей заболели коликами.

Всем известный пьяница поклялся, что больше никогда алкоголь не коснется его губ. Известный армянский ростовщик поклялся, что больше никогда не возьмет плату более девяноста девяти сложных процентов в месяц. Известный греческий банкир поклялся, что больше никогда не станет давать ложные клятвы ради угнетения вдов и сирот. Известный еврейский посредник поклялся, что больше никогда не обманет простых мусульманских деревенских жителей, подсовывая им фальшивые монеты. В самом деле, позднее утверждали, что летающий ковер для морального исправления определенных человеческих существ в Арабистане и всем исламском мире сделал больше, чем тысячи законов и тысячи болезненных ударов палками.

Люди внизу были напуганы, как и один из пассажиров волшебного ковра.

Ибо ранее этим утром принц Персии позавтракал весьма обильно, хотя и не весьма мудро, половиной фаршированного гуся, большим пирожным из изюма, утопленным во взбитых сливках, бутылкой ароматного ширазского вина и хорошей тарелкой креветок. Подергиваясь, качаясь из стороны в сторону, ковер плыл в небесах, что не способствовало ни миру в его душе, ни миру в его желудке. Он стонал, дрожал, чувствовал слабость, стал бледно желто-зеленого цвета; он бы свалился с ковра, если бы принц Индии не помог ему.

Он был рад, когда час спустя показались шпили, крыши и крашеные домики Багдада и когда ковер снизился над облаками, влетел во двор дворца и, наконец, приплыл по изогнутой лестнице в комнату принцессы.

Здесь тоже было волнение, удивление, испуг, страх, вопросы:

– Что?

– Где?

– Откуда?

– Почему?

– Как?

– Что ж… мы здесь, не так ли? – ответил принц Персии, его гордость преодолела тошноту, когда он и остальные двое сошли с ковра. – Здесь… чтобы спасти принцессу!

Последовало еще больше беспокойных вопросов:

– Что?

– Как?

– Когда?

Только мусульманские священники продолжали монотонно читать свою горестную, скорбную молитву; избрав раз и навсегда свое призвание, они считали смерть более важной, чем жизнь:

– Urhum yah Rubb! Khalkat, elathi ent khalakta; urhum el-mezakin, wah el-juaanin, wah-el-ayranin! Urhum – urhum y’Allah…

Но монгольский принц прервал их чтение сухими словами:

– Вы торопитесь, мои святые друзья. Принцесса вернется к жизни!

– Кисмет решила, что она должна умереть! – воскликнул один из священников.

– Может быть! – улыбнулся монгол. – Но я решил, что она должна жить!

– Как? – спросил халиф. – Я советовался с величайшими врачами, учеными и профессорами…

– И другими подобными учеными ослами, я знаю, – высокомерно оборвал монгол.

– Сэр! – закричал немецкий профессор, багровея от гнева.

– Сэр! – вторил ему французский профессор.

– Сэр! Как вы смеете? – повторяли другие ученые. Ибо, казалось, они впервые были друг с другом согласны. – Жить принцессе осталось несколько секунд.

Но монгол рассмеялся.