Багорт (Книга 1)

— Это весьма спорный вопрос, как и все философские вопросы и мы непременно его обсудим, но не сейчас. Сейчас мы пойдем смотреть историю Багорта, — провозгласил он и протянул ей руку, чтобы сопроводить к тайне тайн.

Дея прикоснулась к его ладони, ощутив легкое покалывание, но стоило им приблизиться к зеркальной конструкции, как по ее пальцам пробежала судорога, словно она воткнула их в розетку. Непроизвольно одернув руку, она вопросительно посмотрела на Влада.

— Извини, — смутился он, — немного волнуюсь, я еще никому не рассказывал о своем изобретении и уж тем более не показывал, как оно работает.

— Почему решился показать мне?

— Мне кажется, ты сможешь оценить… И… Не важно. Просто хочу поделиться этим.

— Я польщена, — она поймала его недоверчивый взгляд. — Нет, правда, я просто не понимаю, почему я. Сотни людей многое бы отдали за возможность, посмотреть на твое изобретение, а ты решил показать его недообразованной девчонке.

— Образованность и врожденная пытливость ума — не одно и тоже. И потом ты забыла, что меня люди не особо интересуют.

— И все же тебе хочется с кем-то поделиться, понимаю.

— Не с кем-то, а с тобой. Это разные вещи.

Дея кивнула в знак того, что понимает, о чем он говорил, но на самом деле понимание это было очень смутным и плавало где-то на самом дне ее подсознания.

— Тогда идем? — сказала она.

— Идем, — согласился Влад, и они вошли внутрь.

Он подвел Дею к центру, который был отмечен небольшим плоским камнем, а сам прошелся по периметру, смыкая огромные зеркала, одним лишь щелчком пальцев. Правда на этот раз его движения не были вальяжны, он стал чрезвычайно собранным и подтянутым, все жесты приобрели резкость, четкость, строгую выветренность. Продолжая перемещаться по периметру образовавшейся зеркальной комнаты, он делал какие-то пасы руками, и Дея стала постепенно ощущать невероятный прилив энергии.

Все происходящее и завораживало, и пугало таинственностью. Благодаря тусклому, дневному свету, лающемуся сверху, можно было видеть многократно умноженные отражения, уходящие в бесконечные зеркальные коридоры — статичная Дея и динамичный, порывистый Влад.

Но вот их отражения сменили вначале неясные, а затем все более отчетливо проступающие картины прошлого, и у Деи закружилась голова. Влад по-прежнему передвигался по периметру, взмахивая руками, и на кончиках его пальцев вспыхивали белые искры.

Находящийся среди творений своего беспредельного разума, он воплощал стихийную мощь, грозную и мистическую. Вопреки своей воле Дея залюбовалась им, и ее внезапно охватило чувство прорыва в нечто неведомое. Хотя может быть виной тому было выпитое вино? Она закрыла глаза и потерла виски, а когда открыла их картины обрели четкость, и даже послышались звуки, доносящиеся, словно эхо из глубины времен.

Вот вдоль Лимонной реки несутся устрашающего вида всадники в шлемах и латах. А вот Лад озеро в Синем лесу и близ него идет кровавое сражение — русалки утаскивают орущих и отбивающихся людей в свои воды. Какая-то немолодая женщина с растрепанными золотыми волосами, воздевает руки и на сражающихся обрушивается столб воды, поднятый из озера.

Картина сменяется на мрачное подземелье, по его каменным коридорам разноситься гул приближающихся шагов. С десяток человек пытаются пробраться к обшитой деревом двери, что закрыта тяжелым засовом. Им преграждает путь горбатый юноша, обрушивая потолок и замуровывая себя, но, не давая преследователям подобраться к двери.

Вот снова переход — просторная равнина, а на ней творится невообразимая вакханалия — звери и птицы, на которых восседают люди, сражаются все с теми же воинами в доспехах. Повсюду сверкают красные, зеленые и белые вспышки, исходящие от людей в черных мантиях, при этом бушует ураган, а небо стремительно заволакивают черные, пузатые тучи, готовые извергнуть тонны воды на бьющихся в безумной агонии людей.

Снова смена картины — та же равнина, но теперь на месте сражения курган, вокруг которого немыслимое количество народа, многие с цветами и почти все плачут.

Дея почувствовала, что силы против воли покидают ее, тяжелые веки опустились на глаза. Она попыталась найти опору руками, ладони наткнулись на грудь Влада, и она ощутила прикосновение его рук. Ей неожиданно вспомнилось прозвище, которым его одарил народ — «мраморный Влад». Он действительно был крепок как камень, но в отличие от мрамора он был горяч. Под тонким батистом она ощущала исходящий от него жар и легкое покалывание как от электрического тока, а еще бешеное сердцебиение.

Она с трудом открыла глаза, он смотрел на нее, улыбаясь. Картины уже начинали таять и поверх сменяющих друг друга пейзажей, стало накладываться их отражение.

Дея попыталась сделать шаг, но тут же поняла, что переоценила свои силы. Последнее что она увидела, прежде чем погрузиться в беспамятство было отражение в зеркале: Влад ловко и осторожно подхватывает ее на руки и уносит прочь из зеркальной комнаты.

Тяжелый день