Багорт (Книга 1)

— Лея моя, Госпожа. Послушай женщину, познавшую разрушающую силу страсти, — заговорила она патетично. — Не всегда голубая кровь в силах удержать любовь, но я думаю тебе она и так ни чему. Ты необыкновенная девушка — ты вызовешь бурю страстей в мужских сердцах, но и твои чувства будут обострены. Бойся их, они могут погубить всех нас.

— Опять ты за свое, Лея, — сокрушались ее сестры. — Лея иногда может прорицать, но ее видения не всегда точны. Она потеряла любимого и вот уже тридцать лет одна, — шепотом добавила Божена, как бы извиняясь за свою сестру.

Дея хотела сказать, что-нибудь утешительное Лее. Но чем могла семнадцатилетняя глупышка, утешить эту мудрую и несчастную русалку. И Дея только послала ей взгляд полный сострадания. Впрочем, Лею такое участие тронуло.

— У тебя большое сердце, Госпожа, — проскрипела она, — в нем найдется место всему. В этом будет твоя сила, но и слабость твоя будет в этом же, — провещала она и уплыла.

— Не печалься, Госпожа, — проговорила Божена, — ты не сможешь помочь ей. Наша жизнь отличается от людской, но не наши сердца.

Дея вздохнула, посмотрела на проплывающих мимо рыб, а потом неожиданно спросила.

— А мои родители, какими они были? Вы ведь помните их?

— Конечно, Госпожа. Ваша мать была сама чистота и благородство. У вас ее осанка, — начала Божена.

— У нее были прекрасные карие глаза, — подхватили ее сестры, — и длинные, белые волосы

— Не рыжие? — удивилась Дея.

Русалки снова захихикали, и Дея подумала, что в один только их смех уже можно было влюбиться. Он был таким чистым и звонким, словно сотни крошечных колокольчиков нанизали на нитку и они переливаются, звоном.

— Рыжим был ваш отец, — сказали они насмеявшись.

— Отец, — разочарованно повторила Дея, представив себе конопатого мужичонку.

— О-о-о! — пропели русалки, уловив ее настроение, — ваш отец был невероятно притягательный мужчина.

— Да, да! — заговорили они хором, — Такой высокий и статный, очень пылкий и темпераментный бунтарь. Как он ухаживал за вашей матерью! Между прочем, у нее были и другие ухажеры, но она выбрала вашего отца, за живой ум и кипучую энергию. Вы невероятно похожи на него: те же зеленые раскосые глаза, приподнятый подбородок и этот гордый взгляд.

Дея пыталась представить своих родителей, но ей это не удавалось. Она знала только ту реальность, в которой была сиротой и решила не расспрашивать больше ничего о родне, потому что даже здесь в Багорте уже ничего не измениться. Их нет и теперь ее семья — эти удивительные создания, живущие в озере, деревья и камни, цветы и животные, сама земля, что питает в этом лесу каждую травинку.

Дея вынырнула на берег, желая скрыть накатывающие слезы и увидела, что там собрались лани и другие звери, а на большом валуне сидел леший, свесив свои тощие ножки. Она поманила его пальцем, и он тут же поспешил подойти.

— Мой милы леший, — Дея погладила его по лохматой голове, — у тебя такой потрепанный вид, — сказала она грустно. — Надо бы тебе справить новый кафтанчик.

Леший ничего не сказал, только уткнулся своим крохотным личиком в ладони и заплакал. Дея вышла из воды, накинула на голое тело свой плащ и взяла его на руки, затем чмокнув в макушку, усадила обратно на валун. Он успокоился и теперь улыбался во весь беззубый рот.

— Ты умеешь говорить? — спросила Дея.

Леший поводил бровями и виновато улыбнулся. Но в голове у Деи зашелестели другие голоса.

«Он мог, но за время твоего отсутствия, Госпожа, разучился. Не кори его строго, он единственный кто хоть как-то мог охранять нас от черных дровосеков и жадных охотников, что ставили капканы, когда у животных был гон. Без Хранителя лес дичает и люди, что живут рядом с ним тоже — ими овладевает алчность».

Голос в Деиной голове умолк и она, наконец, заметила у себя на плече лапу ели, что росла в паре вершков от валуна. Ель качнулась, убрав лапу, и Дея поняла, что так с ней общаются деревья.

— Сколько же еще невероятного и сверхъестественного произойдет со мной в этом мире, прежде чем я привыкну к волшебству? — спрашивала Дея сама себя.

Она протянула руку к ели, чтобы спросить у своего леса, чего он от нее ожидает, но в этот момент на поляну перед озером опустилась Маюн, а вместе с нею и Ян.

Он был хмур.

«Злиться, что ушла не предупредив», — поняла Дея.

Ян приблизился к ней.

— Да, что с тобой такое твориться? — спросил он раздраженно. — Днем была больна, а вечером пропала, ускакала в дождь. Это ты так по дороге промокла? — спросил Ян, проводя рукой по ее мокрым волосам.

— Нет, я купалась, — ответила Дея спокойно.

— Больная?

— Ян, я чувствую себя уже гораздо лучше. Мне надо было прийти сюда раньше.

— Да, извини, — Ян хмурил брови и отводил взгляд, — я просто волновался… и… Да не важно. Пойдем домой, — попросил он.

— Я и так дома, Ян, — сказала Дея как можно мягче.

— Да… Но… Но твое жилище еще не построено, — нашелся он. — Где ты будешь спать.

— Я думаю, какая-нибудь елочка приютит меня, согрев своими большими лапами, — произнесла Дея весело.