Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

Сердце его бешено заколотилось под влажной рубашкой цвета хаки. Тяжелая винтовка в руках казалась игрушкой — чего стоит бесполезная эта погремушка в сравнении с первозданной яростью зверя. После первого шага губы его скривились в иронической гримасе. Что он хочет доказать? Если он сочтет за благо отойти назад, сесть под деревом, неторопливо и основательно приложиться к фляжке, скоротать часок-другой, пока котяра не загнется от потери крови, и тогда приступить к поиску тела — кто здесь об этом узнает? Сделал еще шаг — и пошел вперед, более не останавливаясь. Ветерок холодил лоб. Ноги шагали легко, уверенно. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим запахом весеннего воздуха. Никогда жизнь не была так хороша…

И — надрывный астматический кашель — громадный зверь, вырвавшийся из тени, желтые клыки оскалены, под серовато-бурой шкурой ритмично ходят мышцы, вдоль бока — отсвечивающая темно-кровавым чернота…

Он расставил ноги, вскинул винтовку, изготовился — а тот несся в атаку вниз по склону.

— Далее по правилам, — сардонически подумал он. — Целя над самой грудиной, держите на мушке, пока не уверитесь…

Выстрелил с сотни футов — ив тот же миг зверь резко взял влево. Посланная без упреждения пуля с чмокающим звуком прошла вдоль ребер цели. Зверь прервал побежку. Снова дернулась и пролаяла винтовка, рычащая морда превратилась в окровавленный охотничий трофей с разинутой пастью. Но подыхающее это плотоядное наступало! Он сморгнул застилающий глаза пот, прицелился в нужную точку на плече…

Спусковой крючок заклинило напрочь. Глянул — заело стреляную гильзу. Попробовал выдернуть ее, не сходя с огневой позиции, — без толку. В последний момент он отпрыгнул в сторону, и чудовище пролетело мимо, замертво грохнувшись в пыль. И внезапно его осенило: если Моника, так и не вышедшая из машины у подножия холма, видела это, — на сей раз она не смеялась над ним.

ПЯТНАДЦАТЬ

— Реактивный синдром вновь дисгармонирует с любой из известных мне-нам по опыту концепций рационального поведения, — так Вспоминающие клетки сформулировали парадокс, преподнесенный пленным сознанием разуму Ри. — Налицо существо, с беспрецедентной свирепостью цепляющееся за личное выживание — и тем не менее без необходимости подвергающее себя опасностям Чрезвычайной Категории, с тем чтобы соответствовать требованиям некоего абстрактного кодекса сбалансированного поведения.

— Я-мы постулируем, что отобранный фрагмент личности в действительности не характеризует того, что является для данного объекта аналогом Эгона, — предложили свою версию Размышляющие. — Очевидно, что фрагмент некомплектен, нежизнеспособен.

— Мне-нам следует получить санкцию на выборочное снятие контроля с периферийных областей его поля сознания, — предложили Инициирующие, — что позволило бы воздействию раздражителя в большей мере сконцентрироваться на центральной области.

— Противопоставив пленному разуму соответствующие энергии, удалось бы выявить его ритмы и подобрать ключ к тотальному контролю над ним, — быстро оценили Вычисляющие.

— Этот подход влечет за собой риск разрыва биологических тканей и разрушения данного образца.

— риск принять.

Разум Ри с предельной аккуратностью стал сокращать область зондирования, подгонять ее очертания к форме готового к отпору мозга Мэллори, приводя себя в точное соответствие мощным потокам энергии, истекающим из Дознавательного кресла.

— Равновесие, — наконец-то доложили Воспринимающие. — Однако баланс неустойчив.

— Следующее испытание должно быть нацелено на выявление новых аспектов присущего объекту синдрома выживания, — указали Анализирующие.

Далее была предложена и одобрена модель раздражителя. С борта находящегося на окололунной орбите корабля вновь устремился мыслелуч Ри — с тем чтобы коснуться восприимчивого мозга Мэллори…