Багряная песнь (СИ)

Мелькор обвел взглядом пять собственных подделок, щерящихся ухмылками, как пять кривых зеркал – уродливые фальшивки с накладными волосами и нарисованными бровями.

«Надо потом убить всех вас. Впрочем, вы и без этого смертники. Он будет искать меня, убивая вас».

Но он улыбнулся майар, отразив зубастый оскал, как еще одна копия.

– Вы знаете, что теперь делать.

Ему самому, с накинутым на корону капюшоном и подвернутой за ворот косой, предстоял куда более скрытный путь.

Он не собирался спускаться на землю и намеревался до последнего игнорировать обыкновенные улицы, пользуясь тем, что большинство крыш в Фелуруше соприкасались вплотную и нависали друг над другом, как ступени лестницы.

Прятаться в таком бардаке, когда внизу идет настоящая война – легче легкого.

– Энгвар, трусливая ты сука! Я пришел за тобой! – эхо его голоса, воспроизведенного майа-подражателем, отразилось от свода пещеры с громогласной мощью.

«Отлично».

Они не должны были обнаружить себя одновременно.

«Сначала ворота. Затем шахта и покои, чтобы направить по ложному следу. Затем город».

Сверху, пробираясь по узкой щели между двумя крышами домов, он видел, как неуклюже бегут к воротам изуродованные каранглиром орки – твари переваливались, вывалив плечи вперед, будто хромоногие собаки.

В тот же момент в жилом квартале поблизости раздались взрывы. Еще один майа, Руш-Поджигатель, взялся за свое дело.

Он даже отсюда слышал его дикий гиений хохот удовольствия.

Мелькор перепрыгнул на соседнюю крышу и соскочил с нее на тупиковую – но только не для него – дорогу внизу. Бесшумно пробрался в тенях между глиняными стенами домов, заросших каранглиром так, что кристаллы ломали мостовую, приподнимая камень.

Город парадоксально напоминал изуродованное тело, только вместо плоти и крови выступала скала.

Костяные бусины внутри постукивали от движения воздуха. Лицо обдавал жар. Во рту висел все тот же мерзостный металлический привкус, словно он объелся недозрелой хурмы и запил тяжелой вулканической водой с золой и железом.

А еще воняло смертью: сладковатая гниль мяса, гной и кровь. Отвратительная гибель в грязи, даже если ее приукрашивают рубиновые кристаллы.

Мелькор вильнул на улицу ниже, спрыгнул с низкой нависающей крыши, по которой шел, и прокрался дальше, мимо дверного проема, излучающего прозрачный алый свет. Мимо торчащих из щели тусклых рубиновых кристаллов.

«Ты обманываешь себя».

Шепот коснулся головы чуть ощутимо, будто перо – щеки.

«Пошли вон!»

Мягкие замшевые сапоги ступали бесшумно. Он весь был в этой бархатной коже, поглощающей любой цвет, и в тусклом матовом металле доспехов. Сильмариллы завязал кожаной лентой: даже сейчас он скорее бы умер, чем расстался с короной.

Щит, закинутый на спину, не издавал ни звука.

«Хорошо».

Он оказался прав. Все жители Фелуруша, похоже, стянулись ниже, привлеченные фальшивками, но он все равно старался держаться в тени.

«Или не все».

За поворотом дома – кажется, бывшему жилищу мясника, судя по большому дверному проему и висящих на крюках свиных ногах, поросших кристаллической плесенью, – рыскало двое зараженных. Орки шатались, будто пьяные, и подвывали, хватаясь за головы – видимо, сопротивлялись болезни до последнего.

Эти двое даже не успели ничего понять, когда первому вонзился под челюсть метательный нож. Второму Мелькор сломал шею. Чужая голова повернулась в руках с влажным хрустом сломанной кости – и тело обмякло.

Он не убивал уже очень давно, но и одного раза хватило, чтобы всколыхнуть старые инстинкты.

«Вот и прекрасно».

По мере того, как он спускался ниже, шум драки усиливался. Улицы начал заволакивать горько пахнущий сизый дым плотнее тумана – очевидно, Руш развлекался как мог. Запахло горелым, послышались мучительные вопли и визги. Звенели песни силы.

«Даже если нанижет на копье с полдесятка орков, зажарит над костром и сделает из них гирлянду – плевать».

Мелькор запрыгнул на крышу очередной каменной лачуги и тихо зашипел, видя неприятный участок – здоровенный железный настил, который соединял с полдесятка крыш, просматривался со всех сторон, но вел в точности, куда нужно. К уступу, на который он хотел спуститься по веревке, а дальше двинуться по узкой ветвистой тропе вдоль скалы. Тени на ней скрыли бы его от любых глаз – лучники не достанут, а погоня – не успеет.

«Время».

Айну помедлил перед железным настилом и воровато огляделся. Та часть улицы внизу, что открывалась – перекресток с четырьмя глухими стенами – выглядела пустой.

Первые два пролета он преодолел без затруднений, но третий…

«А это еще что?»

Мелькор увидел их внизу, тварей с него, наверное, ростом, а то и больше. Ходячие глыбы каранглира, в очертаниях которых едва угадывались те, кем они когда-то были, напоминая перекошенных горбунов, облепленных алыми кристаллами, проросшими через их кости и кровь. Чудовища стояли, издавая мучительный вой, который звенел на одной заунывной ноте, словно у поскуливающей собаки. Ошметки кожи и шахтерской одежды вплавились в кристаллы каранглира у них на груди.