Багряная песнь (СИ)

«Потребует ли его убийство такой же жертвы души, как живого? Проклятье».

И, конечно, огненный бич остался при нем. Только теперь – не пламенный, но сияющий густым рубиновым светом.

«Твою мать!»

Мелькор зашипел от злости и увернулся от удара огненного бича. Отступил за шип каранглира, сияющего ледяным карминным блеском – туда, где Энгвар уже не мог бы достать его выстрелами.

Ярость затопила сознание обжигающей золотой волной.

Алый, золотой и ослепительно белый. Цвета и свет сталкивались в пещере, освещенной так ярко, словно здесь царил день. Воздух потрескивал от разлитой силы, каранглир издавал глухой треск ледяной глыбы.

Иронично, что балроги, подчиняясь ему, все еще оставались выше, когда принимали материальное обличье. Сила, разлитая в воздухе, помогала в скорости и силе, но чтобы сплести хоть одну песнь, ему требовалось замереть на месте, по крайней мере, на несколько мгновений, но именно они могли стоить жизни.

Мелькор увернулся от второго удара хлыстом. Воспользовался мгновением, когда Лунгортин отвел локоть, чтобы подобраться ближе и вонзить острый клюв Гронда под колено балрога.

Лунгортин заревел от неожиданности и боли, Мелькор отпрыгнул от удара гигантского кулака.

Рука зазвенела от нагрузки, приняв выстрел очередной ядовитой стрелы, ударившей в щит.

Энгвар запел, но он не смог внести разлад в его мелодию, потому что земля под ногами взбрыкнула, как испуганная лошадь – Мелькора отбросило назад, он упал на спину, и только инстинктивно успел поджать ноги и выставить вперед щит, когда сверху обрушился целый ливень острых красных кристаллов.

«Энгвар, ты сука!»

Мелькор перекатился, уворачиваясь от удара хлыста в том месте, где раньше была его голова, и одним прыжком поставил себя на ноги.

Чудо, что корона осталась на нем. Он всегда крепил венец к волосам, но при сильном ударе это не спасло бы его.

Лунгортин оперся на руки и ноги напротив него, оскалил черные клыки, уподобившись не первобытному духу, но рогатому зверю, что собирался прыгнуть, или разъяренному быку.

Еще один выстрел, еще одна отбитая стрела. Балрог заревел, а Энгвар вновь начал петь, и мелодия была той же, что и прежде, когда на него обрушился ливень красных кристаллов.

С чем-то одним он бы справился, но с двумя…

Только один шанс.

Лунгортин рванулся вперед: огромное рогатое чудовище, которое могло смести не только хлыстом, но и обыкновенной мощью, все еще сохраненной в изуродованном теле. Он отступил, поднимая щит выше, прикрывая голову от смертельного ливня красных кристаллов, и закричал от ярости, рванувшись ему навстречу в самоубийственной – и смертельной для балрога атаке.

Ливень кристаллов обрушился на спину Лунгортина и балрог заревел от неожиданности и боли.

Клык Гронда вошел между ключиц балрога.

Мелькор слышал хруст кости в собственной руке и заревел не хуже зверя, когда тварь обрушилась на нее всем весом. Увидел, как ослепительно вспыхнули Сильмариллы в короне, будто подчиняясь одному им ведомому закону.

Боль от перелома поднялась обжигающей волной по запястью до плеча.

«Нет! Еще Энгвар! Не смей!»

Лунгортин заревел от боли еще раз: снова больше похожий на неразумного зверя, а не духа, которым когда-то был. Из Гронда, обжигая сломанную руку, вытекала сила: плата живыми душами, заточенными в оружии – за смерть балрога.

А затем неподъемная тварь над ним обмякла, осела, едва не погребая под собой, и начала трескаться, вспыхнув огнем в месте раны. Трещины расползались по телу, воздух вихрился, притягивая к месту выброса оставшейся энергии, заточенной в оболочке мертвого духа подземного мира.

Гронд остался под балрогом, а Мелькор – лишь со щитом.

И сломанной рукой.

Энгвар засмеялся, натягивая еще одну стрелу на тетиву. На этот раз целился в голову.

– Похвально, владыка мира! Но что теперь сделает со мной однорукий раненый?

Майа выпустил стрелу, не договорив – и Мелькор вновь успел принять ее на щит.

«Я тебя убью, тупая скотина».

– Убьет тебя, – голос звучал хрипло от боли и ярости.

Он не сомневался, что Энгвар попытается сбежать, попробуй он погнаться за ним. Да и сколько еще стрел примет вторая, пока здоровая рука?

«Придется действовать иначе. Что там, бравада и самоубийство?»

Он понял, что хлыст Лунгортина валяется на земле до сих пор – огромный, но недостаточно огромный, чтобы он не мог им воспользоваться и заставить бить, куда и как необходимо. Ядовитое оружие испускало яркое алое сияние, больше всего напоминая спящую змею, которая собирается укусить.

«Можно подумать, мне придется выбирать».

Сломанная рука стремительно распухала, каранглир звенел в зубах, от боли мутилось в голове, но гнев сохранял разум чистым.

Энгвар посмел засмеяться над ним.

– Убьет одной рукой и одним щитом?

Гнев подхлестнул его – он отбросил щит и одним движением подхватил зараженный хлыст, который тут же впился в левую руку, словно бешеная собака.

«Какая разница, зараженный он или нет?»

– Я убью тебя и без щита! – рявкнул он, взмахивая тяжелой рукоятью. Оружие сопротивлялось ему, но это было не важно: волю одного хлыста он мог подавить.

Оружие подчинилось.