Багряный песок

- Забавно. Дворец, некогда принадлежащий моей жене, а, следовательно, и мне, станет моей тюрьмой.

- Это ненадолго, сир. Завтра вы сможете вернуться в Весгард. К своим обязанностям.

- Ссыльного. Таковы они отныне, мои обязанности. Да, мальчишка вырос, - покачал головой Алвар. – Теперь он настоящий император. Будь при мне меч, хер бы вы меня арестовали. Момент выбран крайне удачно.

- Мы вас уважаем, наместник Гор, - неожиданно вернул наемник Алвару его прежний титул, - вы тоже бились с нами в Каменном мешке. Но господин у наемника должен быть только один. Вы сами так учили. Мы выполняем только приказы Рафаэла Тадрарта.

- Что ж, ведите.

Алвар Гор уже понял: партия осталась за Рафом. Который все предусмотрел.

Это дошло и до Шамира. Он кипел бессильной злобой, но уже не верил в свое спасение. Осталось реализовать план, который имелся у Шамира на самый крайний случай. План мести.

«Вы меня еще запомните», - подумал он, посылая за императором, сообщить ему, что приговоренный к смертной казни имеет право на последнее желание.

- И чего ты хочешь? – настороженно спросил Раф у пленника, ожидая любых сюрпризов.

- Насладиться последними мгновениями моей жизни. Это ночью в частности. Вина, вкусной еды и женщину.

- Ты меня разочаровал, - протянул Раф. – Я ожидал чего-нибудь оригинального. Хорошо. Еду и питье, которое тебе принесут, тщательно проверят. Что касается женщины…

- Вы можете ее обыскать. Раздеть догола. Это просто моя давняя любовница. Пусть пошлют за ней в мой дворец. Скажите хранителю моих покоев, пусть приготовит мою самую любимую наложницу. Он поймет.

- Что ж… Просьба осужденного на смерть законна. Ты все получишь.

Он не стал обыскивать женщину лично, но послал в каземат сирру Умбру. Которая внимательно смотрела, как наложницу раздевали. И когда она вошла в камеру к Шамиру, сирра Умбра понеслась с докладом к императору.

- Ну? – нетерпеливо спросил Рафаэл Тадрарт.

- Ее обыскали везде. Чиста. Оружия при ней нет. И ничего такого, что могло бы помочь сьору аль Хали.

- А транспортер?

- Ничего.

- И ничего не показалось тебе странным, Келия?

- Показалось, мой сьор.

- А именно? – сразу насторожился Раф.

- Женщина уже немолода. Она, безусловно ухожена, и когда-то была редкой красавицей. Но ее лучшие годы давно остались в прошлом.

- Старая привычка? Первая любовь? – предположил Раф. – У этих аль Хали имеются особые пристрастия. Вдруг эта женщина искусна в любовных ласках? Шамир сейчас в таком состоянии, что возбудить его крайне сложно, - он совсем забыл, что говорит с девственницей.

- Я в этом ничего не понимаю, - Келия до ушей залилась краской, - просто сказала, как есть.

- Передай, чтобы с них глаз не спускали.

Сам Раф этой ночью почти не спал, боялся, что Шамир сбежит. И сам чуть было не спустился в каземат. Проверить, на месте ли узник.

Но ночь прошла, а сьор Шамир остался там, в своей тюремной камере. Что касается женщины, то она ушла довольно быстро.

Никто не слышал, как Шамир шепнул ей:

- Пришло твое время. Отомсти.

Его вели на эшафот, когда ночная гостья щедрой рукой отсыпала золото таможеннику, плату за проезд на воздушной торговой гондоле:

- Доставьте меня в порт.

Черная туча надвигалась на Чихуан, и ее уже невозможно было остановить.

Глава 12

Все было позади, и Гота позволила себе расслабиться: наконец-то дома. Она отпустила всех слуг и легла на кровать прямо в одежде. Подложила под спину подушку и закрыла глаза. Из груди невольно вырвался вздох.

Королева южных и не думала, что присутствие на первой в истории Новой империи публичной казни сьора дастся так тяжело. Надо отдать должное Шамиру: он умер с честью. Отказался встать на колени и не позволил завязать глаза.

Его огненный зрачок сверлил толпу, так что многие невольно пригибались.Это же черный колдун! Высокородный чистокровный маг! А ну как сглазит?! Под конец взгляд Шамира переместился на Готу.

- Ты пожалеешь об этом, и очень скоро. Во всем вини только себя, - пригрозил вечный.

- Ты хочешь сказать последнее слово, осужденный? - обратился к Шамиру император. – Тебе это позволено. Говори.

- Обойдусь без твоего позволения, бастард. Проклинаю твой род, пусть у тебя, Рафаэл Тадрарт, никогда не будет наследника. Я сказал, что хотел, - гордо вскинул голову сьор. И повернулся к палачу: - Что стоишь? Я готов!

Сир огромного роста и неимоверной физической силы беспомощно посмотрел на императора: что делать-то?

- Руби, - отчеканил Раф.

Палач примерился. Хорошо что этот чистокровный не такого уж высокого роста. Не как они все. Палач размахнулся, и площадь замерла. Взмах огромного меча – и дружный вздох. Голова Шамира аль Хали упала неудачно, видимо потому, что он стоял. И покатилась к самому краю наскоро сколоченной деревянной площадки.

Толпа отхлынула от помоста. Голова сьора на лик замерла, словно раздумывая, а потом, разбрызгивая алую кровь, со странным хлюпающим звуком спикировала на мраморные плиты, которыми была вымощена главная городская площадь. И осталась лежать в луже крови, пугая всех открытыми глазами.