Багровая книга. Погромы 1919-20 гг. на Украине.

Совершались насилия, превосходившие по своему характеру ужасы погрома. Бывали случаи, когда бандиты среди белого дня, на улице, в присутствии многих вооруженных людей, раздевали догола мужчин и женщин, насилуя последних чуть ли не на улицах, на виду прохожих, бессильных что-либо предпринять.

…Голый красноармеец средь белого дня на Нижне-Николаевской улице, после купания в бадье из-под белья, набросился на проходившую 35-ти летнюю женщину.

И изнасиловал ее…

Избиения, ограбления, пьяные скандалы, издевательства и стрельба стали самыми обычными явлениями на которые никто даже не жаловался. Украшенные огромными красными шарфами и бантами, вооруженные люди останавливали изредка проходивших улицу евреев вопросами:

— Ты жид?

И избивали нагайками до полусмерти.

Вражда к евреям и антисемитизм были самыми яркими признаками людей в красных шарфах и бантах, грозивших беспрестанно:

— Перерезать всех жидов.

…И приходивших в ярость от соприкосновения со всем, что имело отношение к евреям. Не покупали даже семечек у бедных христианских женщин, заподозренных в том, что они жидовки, и отказывали в милости нищему мальчику на том же основании:

— Жид.

…Неподалеку в селе едва не зарубили еврейскую девушку за то, что она по их мнению:

Красотой смущает мужчин.

…В то же время в 8-м полку находилось довольно большое число евреев-добровольцев, часть которых состояла из местного преступного элемента — евреев-воров — они, если не грабили сами, то приводили за обещание награды в квартиры зажиточного населения, хорошо им известного…

…………………………………………………………………………………………..

…Всякая торгово-промышленная и иная жизнь была совершенно парализована в городе и в уезде. Магазины и мастерские, несмотря на все приказы, оставались закрытыми в течение двух месяцев, и улицы даже днем продолжали оставаться жутко-безлюдными. По ним видны были лишь исключительно вооруженные люди, по большей частью пьяные, разъезжавшее но тротуарам, оглушая воздух пьяными песнями, руготней и стрельбой в воздух.

…Днем и ночью…

…Еврейское население, обнищалое и лишенное того жалкого добра, которое осталось посоле повстанческого погрома, оставшееся зачастую без кормильцев, убитых во время погромов, без всяких средств к существованию, терроризованное антисемитски настроенными бандами в красных бантах, переживали неописуемо-мучительные дни. Жизнь стала в глазах многих не имеющей большого значения. Люди жаждали только какого-либо избавления от мучивших их бандитов. Страстная жажда избавления родила ряд фантастических выдумок, вроде договора между Антантой и Германией относительно защиты последней еврейства на Украине… или сообщения о том, будто на Украину в помощь истребляемого еврейства двигается какой-то еврейско-американский отряд, имеющий прийти в Умань к определенно-указанному числу. Мучительная жажда избавления стала всеобщей…

Наконец…

8-й полк ушел…

Но на смену приходили другие.

Менялся фронт.

Отовсюду грозили повстанцы.

…Страшные банды с страшными атаманами…

Грядущее сулило только ужасы.

………………………………………………………………………………

…так и до сего дня…

VIII. Чернобыльская хроника (Дневник еврея)

7-е апреля

В шесть часов вечера по городу разнеслись упорные слухи, что наступает Струк. Спустя час появился верховой с разведкой, разгоняя толпу:

— По домам, Струк наступает.

Словно радио, эта весть облетела весь город, ужас охватил жителей. Все стали удирать: кто лодкой, кто подводой. На улицах чувствовалось нечто предвещающее катастрофу, — зловещее, таинственное. Всюду слышался стук затворяемых ставень. Потом наступила тишина, как перед грозой. Все попрятались, с замиранием сердца ожидали.

В 9 часов вечера началась пальба.

До полночи трещали ружья и пулеметы.

Дрожа от ужаса, мы не находили себе места, где укрыться, надеясь все на победу большевиков, как вдруг раздался специфически, известный нам по предыдущим вступлениям звук трубы.

И крик:

— Кавалерия вперед, пехота к работе.

Мы поняли, что Струк вступил в город.

Прислушивались в смертельном томлении.

По всем улицам, со всех сторон, раздавались выстрелы, звон разбитых стекол, гул, шум, душераздирающие визги и крики. Вооруженные бандиты врываются в квартиры и стреляют, убивают.

Подходят к каждому дому с криком:

— Жиды коммунисты, откройте, а то убью…

— Перережем…

— Утопим всех как собак… Хозяин, отчини.

Мы таились в ужасе и оцепенении.

Вот подходят к нашему дому.

Начали стучать, послышался громовой удар, выстрел у наших дверей. Я решил пожертвовать своей жизнью, — детей спрятал в погреб и открыл дверь. С озверелыми лицами, налитыми кровью глазами, кричали:

— К стене, жиды-коммунисты. Уже успели придти с позиции и попрятаться дома.

Целили револьвером.

— Где твои молодые коммунисты?

А кто-то сзади кричал:

— Для чего вы нашу церковь осквернили?

Я упал от ужаса с плачем.

Молил о пощаде. Они кричали:

— Если хочешь остаться живым, отдай все твое добро.

Обыскали.

Забрали часы и 3 тысячи рублей. Ушли, говоря:

— Все равно завтра всех жидов потопим.

Я пошел к детям, успокоил их, что вот отделался деньгами и остался жив.