Багровая луна

– Я же тебя знаю! – резко ответила она. – Ты думал, что я притащу сюда Делмара, и тут прибежишь ты и начнешь строить из себя несчастного, обманутого мужа.

Адамс сунул револьвер за пояс черных брюк и, подойдя к жене, стал у нее за спиной. Его длинные, тонкие пальцы легли на белую женскую шею.

– А ты заставила меня напрасно ждать. – Он положил на шею и вторую руку и слегка сжал. Он весь вечер предвкушал, как француз, обезумев от страха, будет умолять сохранить ему жизнь и, наконец, отдаст ему свою долю в «Геймбл Лайн» ради спасения. Тяжело дыша, он нажал на шею Норин еще сильнее и с удовольствием увидел, как в глазах у нее мелькнул страх.

– Ты что, Норин, потеряла сноровку? Жадно хватая ртом воздух и уронив руки на туалетный столик, она беспомощно смотрела на отражение Перриша Адамса в зеркале. Он стоял позади нее, слегка ослабив хватку, а его руки медленно, словно примериваясь, поглаживали ее горло. Улучив момент Норин рванулась из его рук и холодно заявила:

– Нет! С французом я еще не закончила! Ты получишь то, что тебе нужно!

Адамс схватил жену за плечи и резко повернул спиной к себе, оставляя красные пятна от пальцев на молочно-белой коже женщины.

– А ты? – тяжело дыша спросил он, пригибая голову Норин к столу. – Ты получишь от него то, чего хочешь?

В ту же секунду в комнате раздался треск рвущейся материи, и дорогое платье, разодранное напополам, упало к ногам женщины.

– М-м-м, – мурлыкнула она. – Лучше от кого-нибудь другого.

* * *

Эта неделя прошла довольно спокойно. Новых нападений не было, и у Тедди появилась надежда, что эти налеты совершали какие-то залетные бандиты, которые теперь обратили свое внимание на что-то другое. Может быть, Адамс махнул рукой, оставив свои надежды на получение «Геймбл Лайн».

А может, она просто вообразила себе бог знает что и переживает из-за этого.

Может, и не Адамс стоял за теми последними налетчиками на ее дилижанс? Во всяком случае, ее охранники, оставшиеся в живых, в своих описаниях бандитов явно расходились и называли совсем не тех, которых видел Рупер. Что касается Риса Делмара, то она с ним и двух слов не сказала с тех пор, как увидела его целующимся на улице с Норин Адамс. Единственное, чего ей теперь хотелось больше всего, – так это чтобы письмо из Лондона пришло как можно быстрее. А вообще-то, ей уже было все равно – законны его требования или незаконны, она хотела поскорее избавиться от него. Было невыносимо видеть его почти каждый день и испытывать боль в сердце, вспоминая то, что произошло между ними там, в каньоне.

Он предал ее! Тедди не давала себе труда даже подумать, в чем же состояло это предательство. Она чувствовала, что ее предали, и мысль об этом не давала ей спокойно заниматься тем, чем нужно было. Еще хуже было то, что Тедди, похоже, ощущала себя лишившейся своей обычной выносливости и выдержки. Практически, к полудню она уже чувствовала себя слабой и разбитой.

– Это все от переутомления, – говорила ей Фелиция, обеспокоенно глядя на свою усталую внучку.

– Тедди, – однажды она сказала девушке, – ты уже сделала все, что только могла, чтобы сохранить компанию. Может быть, действительно, ее продать? В конце концов, если тебе неприятен Адамс, найди другого покупателя. После продажи у нас ведь все равно останется наше ранчо.

Опасаясь, что ей не удастся одолеть упрямство внучки, Фелиция не теряла надежды убедить Тедди.

– Ни один нормальный человек не станет тебя осуждать, если ты сейчас отступишь. И твой отец… он бы понял тебя и не осудил. Ты же знаешь, что я права. Еще не известно, смог бы он сам-то справиться со всем тем, что теперь свалилось на тебя. Лично я не уверена.

– Черта с два! Я не сдамся!

Тедди стремглав выбежала из столовой, в которой они с Фелицией встретились за завтраком. Все время одно и то же! Фелиция утверждает, что все идет так же, как при Теодоре Геймбле: и расписание соблюдается, и дела идут в гору. Конечно, Тедди благодарна Фелиции за тот порядок и комфорт, которые она привносила в ее жизнь. Но это не мешало ей изводить свою бабушку капризами, а главным образом, своим упрямством. А сегодня утром Тедди даже к завтраку не притронулась. Хотя она и знала, что сегодня предстоит тяжелый день, и нужно как следует подкрепиться. Девушка не хотела даже смотреть на еду. Никакого аппетита. Фелиция, Вздохнув, как обычно, соорудила два толстенных бутерброда с такими же толстыми ломтями ветчины и сунула их в сумку, висевшую на спинке стула Тедди.

Тедди, быстро утолив свой голод, поцеловала сухую щеку Фелиции. Ее вспышка раздражительности уже угасла.

– Извини меня, пожалуйста, – сказала она. – У меня нет права кричать на тебя, но все равно я тебе еще раз повторю – я не сдамся. Сегодня должен приехать Кейб Нортроп, но я и ему скажу то же самое.

Надеясь, что хотя бы бабушка поймет ее, Тедди перебросила через плечо мешок с припасами и продолжила: