Багровая полночь. Слухач. Начало истории

«Моя Марина не дождалась меня! Быть такого не может! Что за чертовщина творится? Что это за хрен в нашей квартире? Не верю… сейчас все узнаем».

Рука потянулась вновь набрать комбинацию цифр, но раздался свист, удерживающую дверь магниты отключились и из подъезда вышел Олег — сосед с первого этажа.

Стриженный чуть ли не на лысо, в спортивной черной форме, он в свои пятьдесят следил за своим телом и выглядел горой мышц, сошедших с экранов микс-файтингового телеканала.

— Опа. Данила? — вытаращив глаза искренне удивился он. — Ты какими здесь судьбами? Твоя же Марина…

— Потом. Все потом!

Проскочив мимо него вовнутрь, я бегом, перешагивая через две ступени, влетел на четвертый этаж и остановился напротив нашей квартиры.

Нашей да не нашей. Черный металл поменял свой цвет на коричневый. Сбоку, как и положено, висел звонок, который мы обоюдным решением с женой принципиально никогда не вешали. Под ногами распластался коврик с затоптанными от времени, но еще видимыми двумя бокалами разливного пива и таранкой во всю его длину.

— Вот же зараза. Неужели хахаль? — прошептал я, со вспыхнувшей яростью давя кнопку звонка.

Уж не знаю, сколько я так простоял вжимая кнопку, но через какое-то время квартирная дверь со скрипом открылась и послышались шаги в мою сторону.

— Кого бесы принесли?

Все тот же мужской голос не оставил мне ни капли сомнения черных, закравшихся в душу, мыслей.

Ключ вставился в личинку и дверь открыл лысый, не бритый мужик в шортах и полосатой майке. Лицо явно кавказское, но акцента не было. Либо наш язык учил долго, либо много времени провел в нашей стране и научился разговаривать без акцента.

— Ты кто такой? — нахмурил он и без того морщинистый лоб.

— Я бы тоже хотел это знать про тебя.

— Слышь, мужик, ты двери что ли попутал или окосел от сивухи? Вали вон, пока в изоляцию не попал!

— Ты что, охренел? Я пришел к себе домой. Это ты чего разгуливаешь в шортах перед моей женой и детьми?

— Точно окосел. Я здесь один живу. Уже девять лет. Понимаешь? Один! А тебе не полицию, а бригаду из Гедеоновки вызову, чтобы скрутили-связали и на принудительное лечение отправили. Пожизненно!

Он уже собирался захлопнуть дверь перед моим носом, но я вовремя успел подставить ногу. В голове творилась каша. Понять сказанное им оказалось очень не просто. «Как же так, — думал я. — Либо он врет, либо в моей семье случилось какое-то несчастье».

— Все, мужик, ты меня достал. Молись! Сейчас за тобой приедут.

Он развернулся в сторону квартиры звонить по одному всеми известному номеру и тут я заметил у него на ноге татуировку паука, опутавшего всю правую голень своей паутиной.

— Слышь, брат, не серчай. Хреново мне после отсидки, — остановил я его. — Раньше это была моя хата. Жил с женой и с двумя дочками, но десять лет назад случилась беда и вот я только пришел. Ты вот смотрю тоже был в местах не столь отдаленных! Угостишь чифирком?

Он смерил меня недоверчивым взглядом, поковырял в гнилом зубе мизинцем и заходя в квартиру, бросил через плечо:

— Дверь на ключ закрой и ботинки здесь сними. Ходят здесь… всякие!

Прихожая, да и остальные комнаты оказались совсем не такими, какими я их помнил в последние дни своего здесь пребывания. Нет, то что это все стало его я уже не сомневался, но вот что послужило такому повороту в жизни жены мне было непонятно. «Сдает или того хуже — продала? А куда сама с детьми съехала?»

Пройдя через арку на кухню, я сел за треугольный стол и посмотрел на лысого, разливающего чай из заварочника.

— Что смотришь? Не нравлюсь? Откуда узнал что я сидел?

— Так ведь сам только оттуда. Еще утром баланду хлебал, да с нашивкой-номером на бесплатных работах трудился. Что про тебя… таких пауков мы сами накалывали иглой попавшим за решетку по малолетки да по незнанию устроенности этого мира. В молодости часто так бывает. Идешь домой, а потом бац… сам на нарах, а небо в клеточку.

Отпив обжигающий, но ароматный чай, я посмотрел на лысого.

— Знаешь что, я бы реально тебя сдал, «брат», но последняя фраза заставила передумать. Мы своих не бросаем. Закон такой. Сам отсидел в соседнем городе пятеру. Знаю почем фунт лиха.

Наливать себе чай он не стал. Просто сел, скрестив руки на груди и стал ждать. Прошла долгая минута. Что-то внутри не горело желанием расспрашивать про то, что здесь произошло.

— Ну что молчишь? Хочешь узнать как я здесь оказался?

Я кивнул, размешивая сахар и не поднимая взгляда.