Багровая полночь. Слухач. Начало истории

— Это Санек, новый жилец. Ты его не знаешь, — обратился ко мне Виталий, вылезая из фургона. — Появился уже после твоего несчастья с мокрухой. Хороший человек. Нам по мере сил помогает. Вот и сейчас не дал беде случиться. Так, мужики, ко мне идем!

Вывалившись из «Мерседеса», я заметил висящего квадрокоптера в десятке метрах над головой и поинтересовался:

— Что за квадрокубы?

— Ты еще многое не знаешь. С нами пойдешь? Там бы и рассказал.

— Нет, спасибо, — скептически покосился я на торчащие из пакета баклажки с разведенным спиртом. — Как-нибудь в другой раз. К другу заскочу. Если удастся — переночую у него. А нет — найду где место.

— Если что ко мне приходи! Мы до поздна сидеть будем. Тем более после шести вечера — комендантский час. На улице светиться запрещено и эта висящая консервная банка тому доказательство, — тыкнул пальцем в небо Виталий. — Ну ладно, бывай!

Пожав руки бывшим соседям, мы разошлись в разные стороны.

«Вот ведь как бывает. Живешь себе живешь… семья, дом, жена, дети… а потом из-за какого-то случая… банальной оплошности — теряешь все!» Я перекинул сумку из одной руки в другую и прибавил шагу.

Заметно начало темнеть. Зажглись фонари. Улицы опустели. Лишь одинокие бездомные собаки с опаской поглядывая по сторонам семенили лапами по своим делам. Людей не было: ни бабулек, ежедневно устраивающих раньше вечерние прогулки перед сном; ни молодежи, собирающейся компаниями, распивающими пиво и травящими под окнами анекдоты, из-за чего приходилось выкрикивать с балконов нецензурные выражения призывая к тишине и порядку. Да ничего не было. Лишь механические вертушки, шумя моторами, проносились в вышине, дополняя нереальную картину происходящего.

«Кто бы мог подумать, что такое произойдет? Маринка…» Я сглотнул подкативший к горлу комок и ускорил шаг. «Все из-за меня… из-за меня поганого. Откажись я от корпоративного приема коньяка — ничего этого в моей жизни не было бы. Теперь ее не вернуть!» Слеза покатилась по щеке, и я поспешно стряхнул ее. «Гадство какое-то творится! Он должен знать что произошло. Где искать детей? Вся надежда только на него!»

Прикрываясь темнотой домов, деревьев и машин, и хоронясь от проносящегося в воздухе жужжания моторов, я добрался до нужного мне дома. Благо он находился недалеко от моего… бывшего моего. Квартиру я помнил наизусть. Да и как забыть (даже за все эти годы) лучшего друга, с которым прошел школу, армию, спецподготовку и недолгую совместную работу. «Девятый этаж. Сто пятнадцатая квартира. Никто не забыт, ничто не забыто. Брат, главное, чтобы ты оказался дома… главное, чтобы оказался дома!»

Проскочив подъездные ступени, я набрал на домофоне нужную комбинацию и стал молить, чтобы он ответил. Десяток гудков ушли в пустоту. Наконец, в динамике щелкнуло и знакомый голос произнес:

— Кто нарушает комендантский час?

— Илья, открывай! Я вернулся. Дело есть.

— Данила? Господи, Боже мой, вот так новость. Заходи!

Противно запищало внутри и удерживающий магнитный замок больше не был препятствием для моего визита к однокласснику и сослуживцу одновременно.

Звонок в дверь, последние мгновения перед встречей…

— Да как же так? Ты бы хотя бы предупредил бы, когда откинешься… в смысле освободишься!

Мы сидели на кухне. Илья заварил в тюрке крепкий кофе (как раз такой, как я люблю) и теперь встал около плиты осматривая меня.

— Я чувствую себя новогодней елкой в магазине перед покупателем, — усмехнулся я. — Не надоело таращиться? Или все еще не веришь, что я вернулся?

Мой одноклассник встретил меня доброжелательно, хотя немного и настороженно. В свое время я обратился к нему за помощью по поводу все того же ложного обвинения в «преднамеренном убийстве группы лиц». Но, как он тогда выразился: «не имеет достаточно полномочий повлиять на судебный процесс и уж тем более вытащить из-под следствия». Я все понимал и не обижался, а теперь и вовсе забыл про то дело к нему.

Его квартира оказалась обустроенной со вкусом. Оно и не удивительно. Подняться до начальника отдела и иметь убогие хоромы, которые как мне, к примеру, достались от родителей было бы не простительно. Нет, конечно, меня на такую должность никто не ставил, да и не поставит уже, но, если выбился в люди — нужно держать себя достойно. Его-то со счетов, в запас, никто не списывал!

Отличник с первого по одиннадцатый класс — каким я помнил друга, сумеет удержаться на любой должности, в независимости от того, что ему предложат. Ни капли не сомневаюсь, что это было не заслуженно.