Багровая смерть (ЛП)

— Эхо — шеф службы безопасности «Пляски Смерти», Кардинал, — ответил он таким пустым и нейтральным голосом, какого я никогда от него не слышала.

— А ты управляющий.

— Да.

— Ну так скажи ей, что она ошибается. Скажи, что она не может отослать меня домой, как ребенка.

Теперь она стояла перед ним, загораживая мне обзор, и я не видела лицо Дамиана и большую часть его тела, но я все еще могла его ощущать. Он больше не был печален. Он не чувствовал ничего, словно вместе с движениями убрал подальше и эмоции. Не имея возможности четче его рассмотреть, я просто знала, что он стоит абсолютно не шевелясь, так, как умеют это делать старые вампиры. Это была та неподвижность, которая заставляла меня всматриваться изо всех сил, словно если я отведу взгляд, вампир просто растворится в этой бесконечной неподвижности, исчезнет. Раньше я думала, что это их способ спрятаться, но сейчас чувствовала, что это нечто большее, это оцепенение, исходящее из глубин их сущности. Как то тихое место у меня в голове, в которое я погружаюсь, когда понимаю, что нужно спустить курок и кого-то убить. В такие моменты я не чувствую ничего, кроме пушки в руке, не думаю ни о чем, кроме того, как сделать более удачный выстрел. Просто холодное аналитическое мышление. Сейчас то же самое я чувствовала в Дамиане и знала, что он прячет свои чувства, чтобы в следующие несколько минут не было так мучительно больно, или чтобы сделать то, что должен, а может, и то, и другое.

— Я позволил моей любви к тебе помешать своей способности управлять клубом или как минимум способности обращаться с тобой как с сотрудником.

— Я не понимаю, о чем ты, Дамиан. Мне нравится, что мы работаем вместе каждую ночь.

— Тебе нравится присматривать за мной во время работы, но саму работу ты ненавидишь. Ты ненавидишь смотреть, как я флиртую на танцполе и ненавидишь сама танцевать с незнакомцами. Ты скатилась с уровня одного из лучших работников, зарабатывающих чаевые, до того, что почти ничего не делаешь, потому что так занята высматриванием меня и моих партнерш, и не уделяешь внимания своим собственным.

— Сегодня я буду лучше, — сказала она, тронув его за руку.

— Люди приходят сюда, чтобы танцевать с вампирами и оборотнями, Кардинал. Они приходят за иллюзией того, что могли бы с одним из нас завязать роман. Они приходят, чтобы кто-то проявил к ним внимание, на самом деле посмотрел на них, поговорил с ними, выслушал их. Если «Запретный Плод» предполагает похоть и возможность секса, то «Пляска Смерти» — роман и вероятность отношений.

— Но у нас с тобой отношения, — взмолилась она, держа его за руки, будто пытаясь заставить его посмотреть на нее или внушить ему хоть какие-то чувства.

— Этого я хотел больше всего на свете — настоящих отношений с тем, кто действительно любит меня.

— Я люблю тебя! Люблю по-настоящему, безумно, бесконечно!

— Люди приходят сюда, чтобы их выслушали, дали почувствовать себя особенными, но ты так волнуешься, что я тебе изменяю, что даже на пять минут не можешь притвориться.

— Притвориться чем? — крикнула она, хотя они были всего в дюймах друг от друга. Она так сильно стиснула его обнаженные руки, что на его коже проступили пятна.

— Нам нужно находится здесь? — тихо спросил Роджер.

Его шепот заставил нас с Рики подскочить, будто мы оцепенели от витающих в помещении эмоций.

— Нет, — ответила Эхо, отступая и подталкивая меня впереди себя и двоих парней к выходу в коридор, ведущий к главному помещению клуба. Она не оставила меня наедине с Кардинал, и я не возражала, потому что уже не беспокоилась, что она причинит мне боль. Я больше опасалась, что она заставит меня ее убить. Если Кардинал намерена совершить самоубийство посредством полиции, ей понадобится другой коп, не втянутый во все это эмоционально. Конечно, именно эмоциональная вовлеченность и заставила меня колебаться и не пристрелить ее раньше. Не припомню, когда в последний раз я позволяла вампиру заставить мои святые предметы светиться так сильно и не стреляла в них. Если бы она затеяла всю эту херню с нарядом полиции, они бы шлепнули ее задолго то того, как святое сияние ослепило бы их. Я была рада, что не пристрелила ее, и это заставит меня колебаться в следующий раз, если этот следующий раз настанет.