Багровое веселье

Он видел, как выступал по телевидению этот ее дружок Спенсер. Сказал, что черномазый не виноват. «Знают ли они о нем? Может, этот сукин сын уже вычислил его, когда он оставлял розу? Но все остальные уверены, что это дело рук черномазого. Почему же Спенсер не верит? А она? Знает ли она, что это он? Что это он связал всех этих баб, залепил им рот и наблюдал, как они пытаются вырваться и закричать? — Он взглянул на рыбку, спокойно плавающую в аквариуме. Вода блестела и искрилась в лучах солнца. Она вышла на минуту, пригласив его в приемную. — Может быть, ей даже понравится, когда он ее свяжет. Некоторым женщинам это нравится. Они любят, когда их связывают и срывают одежду, и даже сами просят об этом. — От такой мысли на него снова нахлынуло возбуждение. — Но потом он уже не сможет приходить поговорить с ней. Она расскажет своему дружку. Сволочь. В газетах писали, что когда-то он был боксером. Чтоб его... А может, она уже и рассказала своему дружку. Может, что-то заподозрила, когда послушала, что он здесь говорил. Они знают. Эти психиатры всегда знают все, даже если ты не хочешь этого. Она постоянно наблюдает за ним. Как он шевелит рукой, покачивает ногой, как ерзает на стуле. Все замечает. Концентрируется на нем... — Рыбка описывала медленные круги в искрящейся воде... — Она заботится о нем. Нет, она ничего не скажет своему дружку. Он сам догадался. Ублюдок. Она не скажет». Дверь распахнулась. На ней было темно-синее платье с красными цветами.

— Входите, — пригласила она.

Он встал и испугал рыбку. Бедняга заметалась по аквариуму.

— Мой отец часто ходил к шлюхам, — начал он. — А потом переживал и на следующий день приносил матери розы.

Психотерапевт подняла на него заинтересованный взгляд. Он знал, что ей будет интересно.

— И тогда она спрашивала: «Джордж, ты был с какой-то шлюхой?» А он опускал глаза и бормотал: «Я принес тебе розу». И уходил.

— Он никогда не дрался с ней? — спросила психотерапевт.

— Нет. Никогда. Только напивался и ходил к шлюхам.

Она спокойно смотрела ему в глаза. В ней всегда чувствовалось спокойствие, умиротворяющее спокойствие.

— А вы как к этому относились? — спросила она.

Он невольно пожал плечами. Вроде как небрежно.