Багровые небеса

Рощин ни на минуту не забывал, что главное отличие между мнемониками и кибрайкерами заключалось, прежде всего в антагонистическом мироощущении, все остальное, начиная от способов имплантации и заканчивая кибернетическими модулями являлось стандартным набором операций и аппаратных средств, расширяющих возможности человеческого рассудка.

Впервые перед Вадимом возникла трудная для него дилемма: он не мог ответить на внутренний вопрос, как следует поступить в возникшей ситуации?

Конечно, психологическая подготовка боевого мнемоника предполагала синтез навыков, его тоже готовили как безжалостного убийцу, но разум Рощина ориентировали на конфронтацию с кибернетическим системами, - когда ситуация потребовала убить другого человека он не спасовал, но восстал. Угольки души, теплящиеся в сознании, не потухшие за годы жесточайшего психологического прессинга, не дали ему сделать последний шаг на пути полного подчинения.

Мысли, вихрем промелькнувшие в сознании, всколыхнули все самое страшное, что хранила память.

Он ненавидел окружающий его мир. Ненавидел людей, своей волей формирующих реальность Окраины, где все измерялось деньгами, подчинялось их власти, а человеческая жизнь ценилась дешевле иного кибермеханизма.

– Ну, долго будешь топтаться там в шлюзе? - Внезапно раздался в коммуникаторе гермошлема грубый мужской голос.

Вадим не ответил. Он просто сделал шаг вперед, в красноватый сумрак отсека, явственно ощущая, что на него нацелено как минимум две импульсных винтовки.

Свое оружие он держал стволом вниз, в расслабленной руке, но те, кто сейчас целился в него, укрываясь за терминалами компьютерной сети, видимо не имели четкого представлении ни о скорости реакции, ни о потенциальных способностях боевого мнемоника.

– Предлагаю убрать оружие. - Произнес Рощин, остановившись в центре отсека. - Все равно оно вам не поможет.

– Ну, это мы сейчас посмотрим. Один умник уже отправился погулять без скафандра, не хочешь составить ему компанию?

– Я не намерен зря тратить время. - Ответил Вадим. - Или вы сдаете оружие, или я отдам приказ уничтожить транспорт.

– А какого фрайга тогда вы атаковали конвой?

Резонный вопрос.

– По ошибке. - Ответил Рощин.

– Слушай ты вообще кто? - В голосе незримого оппонента прозвучали нотки удивления и замешательства.

– Мы воюем с корпорациями. - Лаконично ответил Вадим.

– Сопротивление что ли? - Иронично осведомился коммуникатор. - Это как в фильмах, да? Не смеши меня парень. На Окраине уже давно никто не сопротивляется корпорациям…

– Заткнись. - Прервал его Рощин. - Мы теряем драгоценное время. Я знаю, что на борту десять заключенных, но ума не приложу, что с вами делать.

– Да кто ты такой, мать твою?! - В сумраке отсека возникло движение, но импульсная винтовка в руках смуглого, худого, решительно настроенного заключенного годилась разве что для использования в качестве дубины, - к безмерному удивлению ганианца она отказалась стрелять, даже индикаторы накачки электромагнитных ускорителей внезапно взморгнули и погасли.

Он пошатнулся.

– Для рукопашной схватки ты явно слабоват. - Спокойно произнес Вадим. - Оружие в сторону, я же ясно сказал, оно тебе не поможет.

– Хорошо… - Ганианец достаточно быстро осознал, что в данном случае сила не на его стороне. - Ты мнемоник? - Догадался он, посмотрев на бесполезное оружие.

– Да. - Рощин не нашел причины скрывать правду. - Кто выбросил охранника в шлюз? - После небольшой паузы осведомился он.

– Ну, я. - Ганианец вызывающе посмотрел на Вадима. - Добавишь мне срок?

– Хватит. - Рощина все больше раздражала двойственность ситуации. Он по-прежнему не мог решить, как следует поступить с очнувшимися от криогенного сна людьми. С одной стороны он не хотел иметь дела с преступниками, но с другой, не нужно было обладать богатым воображением, чтобы понять - оставь он их на борту и спустя год жестокий мир Окраины пополниться еще несколькими кибрайкерами.

Из десятка заключенных выживет, в лучшем случае, половина, не больше, но даже такое количество кибрайкеров - худшее зло, чем обычные, не имплантированные преступники.

– Как тебя зовут? - Обратился он к ганианцу.

– Самат.

– Знаешь куда и зачем вас везли?

– Понятия не имею.

– За что угодил в криогенную камеру?

– Я ганианец. И этим все сказано.

– Преступник по определению? Чем занимался? Грабил корабли?

– Контрабанда оружия.

Вадим мысленно сверился с сопроводительными документами. Самат не лгал. Он действительно был пойман силами Совета Безопасности Миров при попытке доставить партию стрелкового оружия на один из удаленных миров Окраины. Теперь становилось понятно как гражданин Ганио, планеты не входящей в состав Конфедерации Солнц, оказался в колониальной тюрьме Аллора.

– Ума не приложу, что с вами делать. - Произнес Вадим.

– Может, просто отпустишь?

– Каким образом? Транспорт не в состоянии лететь дальше. Корветы сопровождения мы уничтожили.

– Тогда что нам подыхать тут?

– Вот это я и пытаюсь решить.