Багровые узы

Я вздохнула и ответила, слегка шутливым тоном:

— Опоздал-опоздал.

На губах Винсента появляется дьявольская улыбка и я мгновенно понимаю, что только что наделала. Я точно знаю, что означает эта улыбка. Он не собирается щадить меня сегодня.

— Ты готова, сестренка? — спрашивает он.

— Более чем готова, — отвечаю я уверенным тоном, стараясь не показывать, насколько на самом деле нервничаю.

— Хорошо. Тогда давай начнем с разминки, — говорит он, резко переходя на строгий инструкторский тон. — Я постараюсь быть с тобой помягче, раз уж ты не в форме.

— Посмотрим, кто после этого окажется не в форме, — парирую я, жалея, что не могу во время сдержать язык за зубами. В детстве мы с Винсентом всегда соревновались друг с другом, и, похоже, для меня ничего не изменилось.

Он показывает мне несколько легких упражнений по боевым искусствам, и некоторые из них мне знакомы по урокам, которые я посещала, когда была моложе. Винсент все время не сводит с меня глаз, пристально следя за каждым моим движением.

— Что, я делаю что-то не так? — не выдержав, спрашиваю я.

— Что? — очевидно, что он сбит с толку моим вопросом.

— Ты продолжаешь все время смотреть на меня, — восклицаю я. — Что я делаю не так?

— О нет, ты молодец. Просто мне было интересно, чем ты так разозлила Энтони.

— О чем ты говоришь? — я качаю головой. — Сегодня утром я даже не видела Энтони.

Мы продолжаем выполнять упражнения, переходя к бегу на одном месте, и я изо всех сил пытаюсь сделать вид, что не понимаю о чем он говорит. Мое сердце колотится в груди не только от нагрузки, но и потому, что я точно знаю, почему Энтони разозлился. Такой человек, как он, не привык, чтобы кто-то отказывался отвечать на его вопросы. Я знала, что мой внезапный уход без объяснения причин, разозлил его прошлой ночью.

— Нет, его разозлило то, что ты сделала прошлой ночью, — отвечает Винсент, после бега на месте его дыхание даже капельку не участилось.

— Ох…

Я срочно пытаюсь придумать ответ, максимально далекий от истины. Если бы кто-нибудь в моей семье узнал о том, что на меня претендует Алексей Иванов, то моя привычная жизнь тот час бы закончилась.

— Что? Ты же знаешь, какой он. Он хотел, чтобы я осталась дома, но мне нужна было хотя бы одну ночь побыть вдали от всего этого бардака, — отвечаю я и мои слова не так уж далеки от правды.

— Куда ты ушла? — он задает единственный вопрос, который, как я надеялась, он обойдет стороной.

— Разве это имеет значение? — огрызаюсь я, и продолжаю, не дожидаясь, пока он ответит. — Я имею в виду… Я думаю, что заслужила ночь в одиночестве после того, что я сделала для нашей семьи вчерашним вечером.

Винсент останавливает бег и пристально смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что сделала что-то для нашей семьи?

— Я решила нашу проблему с Лукой Петровым. Вот что я сделала.

— Что это значит? — настаивает Винсент.

Я понимала, что Винсент что-то заподозрит. Семья Ивановых не славилась уступчивым характером, и их требование дани от нашей семьи не было тем, от чего они легко отказались бы.

— Я еще даже не все рассказала папе. Думаешь, скажу тебе? — отвечаю я, пытаясь сменить тему. — К тому же, ты когда-нибудь задумывался о том, что может быть, твоя сестра действительно умеет заставлять людей делать именно то, что она хочет?

Винсент смотрит на меня с явным недоверием.

— Связано ли внезапное изменение требований с тем, что вы вчера вечером танцевали с Алексеем Ивановым?

Чертов Марко. Я должна была догадаться, что он не сможет держать язык за зубами.

Я стискиваю челюсти, зная, что больше не могу скрывать правду от Винсента.

— Да, это так. Я встретила Алексея вчера вечером. А он и не знал, что один из его подручных выдвинул такое требование к нашей семье.

— Ты хочешь сказать, что Лука обратился с этой просьбой без благословения семьи Ивановых? За такое поведение обязательно будут последствия. Знаешь, что он заставил пережить нашего отца?

Внезапно я чувствую, что разговор выходит из-под контроля, и отчаянно пытаюсь его закончить. Я качаю головой.

— Нет, у Луки действительно было благословение отца Алексея, но после того, как я рассказала Алексею о ситуации, он убедил отца отказаться от дани.

Глаза Винсента расширяются от удивления, и я вижу, как в его голове крутятся шестеренки.

— В обмен на что?

— Ни на что! — Восклицаю я, делая вид, что шокирована его подозрительностью. — Ты, вероятно, плохо знаешь меня, если думаешь, что я продаюсь.

Винсент качает головой.

— Прости. Я не хотел обидеть или задеть тебя. Просто это все не имеет смысла.

— Это имеет смысл, — утверждаю я. — Когда он понял, что наш отец не знал, что в момент их расставания Катарина была беременна, он понял, что в случившемся не было вины папы. Он сказал мне что, поскольку он когда-нибудь заменит своего отца, нужно попытаться сохранять как можно более уважительные отношения между нашими семьями.

Я наблюдаю, как сменяются эмоции на лице моего брата, пока он прокручивает в голове то, что я сейчас ему сказала.

— Я не знаю… Ты действительно думаешь, что можешь доверять этому парню?