Багровый дождь

Ведь ещё в детстве он понял, что отличается от всех. Сначала по аналитическим способностям, так как точные науки ему всегда хорошо давались, затем по гуманитарию, покорив химию и анатомию. А потом, когда в университете он приблизился к объёмному понимаю структуры чисел, а спустя пару лет заработал на этом первый миллиард, то осознал, что куда важнее победить ещё и старость, которая дамокловым мечом висела над всеми богатыми людьми.

Все знают, что богатство не унести с собой в могилу, так почему бы его не спустить на бессмертие? И в этом они так близки со священником. Ведь святой отец, как и он сам, пытается спасти свою смертную душу. Только вот пути у них разные.

Бон Жозе закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Тепло этого далёкого светила передавалось со слабой силой, и от этого было особенно желанным. О да, сейчас в тишине этого захолустья он мог творить свою идею, воплощать её, создавать нечто вроде колыбели для новой жизни, пользуясь покровительством своих друзей и алчных людей.

Он посмотрел вслед святому отцу. Реальная их разница в том, что святой отец ищет бога, а он, Бон Жозе, хочет им стать.

***

А тем временем в тысячи километров от больницы, в родовом имении Жозе, так же под свет солнца проснулся отец Бона Жозе, Фред Жозе, в своей неизменной спальне с низким бархатным балдахином.

– Сэр, сэр, ваш завтрак, – сказал старый Альт Маккуин, ставя серебряный поднос рядом с ним.

– Альт, ты как всегда со своим бульоном, у меня уже всё хорошо. Ты же знаешь мою больничную карту вдоль и поперек, – тихо сказал Фред Жозе, протирая глаза. – Сколько времени?

– Половина восьмого, сэр. И, насколько я помню, сэр, мы должны довести лечение до конца.

– Ты что, решил меня поить этой гадостью до конца моей жизни? А это что? Опять пенка, Альт, ну как так? Ты назло?

Но старик лишь аккуратно убрал пенку и, переложив платок через руку, стал молчаливо ждать. Старик Фред Жозе отхлебнулполовину бульона. Напиток был ему прописан, но это не означало, что его следует пить постоянно.

– Как там дела у моего сына?

– Я не слышал, но вроде бы всё хорошо. Он построил больницу и, как я понимаю, несколько удалился от дел управления своей компанией.

– Альт, ты прекрасно знаешь его, и ты знаешь мое беспокойство. Мой мальчик никогда не отличался благопристойностью. У меня снова появилось нехорошее предчувствие, и я обязан узнать, что там происходит на самом деле. Ведь помнишь, что произошло в Нью-Йорке. Кто знает, чем бы это закончилось, не подоспей ты вовремя.

– Да, сэр. Я постараюсь выяснить, сэр.

***

– Сюзи, как твои дела? – вежливо поинтересовался Бон Жозе, ощупывая плод. – Я вижу, ему уже девятый месяц.

– Я чувствую, как ему больно, доктор, ему очень больно, – тихо сказала она, обнимая живот.

– Ну откуда тебе это известно? Мы ведь только начали, и на наших датчиках нет такой информации. Эти ощущения складываются лично у тебя, – сказал он, положив свою руку на её запястье. – На подсознательном уровне.

– Отпустите меня, пожалуйста, – тихо попросила молодая женщина. – Я больше не могу тут, отпустите меня.

– Я знаю, Сюзи, я знаю. Но мы ещё не вылечили твоего ребенка. Он всё ещё болен, – почти певуче заметил Жозе. – Рак всё ещё в нем, разве ты не понимаешь, что мы должны завершить наши работы, ведь это долгий и трудный путь, нельзя бросать его на половине.

– Да, но…

– Нет, Сюзи, ты должна остаться. Остаться для того, чтобы все прошло хорошо, чтобы твой малыш выздоровел, и ты получила здорового ребенка, ведь это и есть моя цель, Сюзи, я всегда шёл к ней.

Взглядом он дал команду санитару впрыснуть ей успокоительное. По идее, при ряде процедур она и не должна была быть в сознании, главное, чтобы в сознании находился её ребёнок.

***

Сэм Гордон был красный как рак и едва сдерживался, чтобы не заорать. Бон Жозе, поигрывая ручкой, снисходительно вздыхал и смотрел в потолок. Вот уже десятая минута, как он впустил этого болвана к себе в офис и слушает его тираду.

– Ты понимаешь, что это всё меняет? Если ребенок от Боуля, то Боуль будет копать до конца! – снова начал Гордон.

– Но ты сказал, что её парень этот Энтони Эдиссон, вроде это он спал с ней, а у него жена и дети.

– Да, но откуда я знал, что с ней встречался ещё и Боуль, он примерный семьянин, и я не мог такое предвидеть.

– Твоя задача предвидеть это, а вместо этого ты допускаешь такие ошибки. Зачем мы тогда платили этому Эдиссону? Фактически мы посвятили частично его в наши тайны, мало того, что он получил деньги, так ещё сможет нас шантажировать, если захочет. Это крупный провал, Гордон. За те деньги, что ты мне обходишься, это очень крупный провал.

– Боуль тщательно скрывал это.

– Да мне плевать, главное, чтобы ты все предупреждал на корню в своём маленьком городишке, а теперь у нас на хвосте висит это упертый медик с его упрямым желанием докопаться до истины. Что у него на руках?

– Он пока перебирает старые архивы, нашёл пару твоих беременных самоубийц, но это пока всё.

– Этого, конечно, мало, но огласка всё равно не нужна. Может, дать ему денег?

– Ему нужен ребенок. У них нет детей и этот малыш ему очень важен.