Багровый океан

Несколько человек обсуждали что-то, расположившись неподалеку от транспортных судов. Хьюстон не слышал разговора, так как люди были далеко, а читать по губам он не умел. На солдатах была летная форма, и выглядели они спокойно. Если бы эта компания имела при себе что-нибудь типа датчиков движения или тепловых детекторов, то Хэнса давно бы уже «повязали», а так, создавалось впечатление, что вояки полностью расслаблены и не ждут никакого подвоха.

Хэнс решил дождаться темноты, лишь потом действовать. Главное, чтобы эти люди не снялись с места раньше времени.

Спустя час два челнока стартовали, один остался ждать. Хьюстон, решив, что задача упростилась, подобрался ближе к солдатам, двигаясь ползком под прикрытием высокой травы.

Сейчас он мог слышать их голоса, но слов все равно разобрать не мог. Он отчетливо различал гласные и согласные звуки, но в суть разговора вникнуть никак не получалось. Неожиданно его посетила мысль, что собеседники разговаривают на каком-то другом, незнакомом ему языке. Ели так, то это было в высшей степени странно.

Чтобы убедиться в своей догадке, Хэнс подполз еще ближе. В этот момент его засекли. Вернее, он не мог сказать, когда именно его заметили, просто он почувствовал, как чье-то колено уперлось ему между лопаток, а к щеке прикоснулся холодный ствол пистолета.

Просто удивительно, как Хэнс, «пялившийся» во все уши, дабы уловить суть разговора, не услышал, как к нему кто-то подкрадывается, а ведь это мог быть и какой-нибудь хищник.

– Не шевелись, – произнес солдат совершенно спокойным тоном.

Он обезоружил Хьюстона и приказал подняться. Хэнс повиновался. Теперь и остальные заметили его.

В этот момент Хэнс почему-то решил, что жизнь его может повернуться совсем уж круто и оказаться в дальнейшем гораздо хуже смерти. Что заставило его действовать, страх или инстинкт самосохранения, он не знал, но безрассудства в этом было гораздо больше, чем просто желания выжить.

Рискуя быть застреленным, Хьюстон вывернулся и, выбив оружие из рук солдата, зарядил несчастному снизу, угодив под подбородок. Удар вышиб сознание из противника, и тот, сбрякав доспехами, рухнул словно мешок.

Не тратя время на остальных, Хэнс взял резкий старт с места, быстро набрав максимальную скорость, не переставая удивляться тому факту, что его еще никто не пристрелил.

Лесок, виднеющийся неподалеку, мог послужить хорошим убежищем, поэтому Хьюстон держал курс именно к нему. За то короткое время, что он потратил на преодоление открытого пространства, Хэнс не услышал ни одного выстрела и ни одной команды. Солдаты действовали молча и, скорее всего, имели указание взять противника живым.

А может, они не преследуют его?

Хьюстон обернулся. Четыре человека без признаков какой-либо усталости быстро нагоняли его. Еще двое заходили сбоку.

В этот момент Хэнс влетел в предлесок. Продравшись сквозь заросли кустарника, он помчался, лавируя между деревьями к темнеющей впереди чаще. Своих преследователей он уже не видел и не слышал, но пребывал в твердой уверенности, что они не отстают.

Силы быстро подходили к концу. Хьюстон уже придумал план дальнейших действий. Он решил оторваться, во что бы то ни стало, пропасть из виду, спрятаться и тихонько отдышаться. Затем, разделив солдат, прикончить одного из них и, приняв его облик, расправиться с остальными. Кого-то, правда, придется оставить в живых, чтобы использовать в качестве проводника по дороге к нефтяной платформе Джима. Если конечно, они вообще знают, кто такой Джим и где его искать.

Обернувшись в очередной раз, Хэнс не разглядел дороги и жестко навернулся, ударившись больным плечом и пропахав носом сырую, поросшую чахлой травкой землю. Дыхание сбилось, в груди появилась острая боль. Он перевернулся на спину, пытаясь нащупать онемевшей рукой пистолет. Но оружия не было – его «конфисковал» солдат несколькими минутами ранее.

Спустя несколько секунд преследователи появились из-за деревьев. Они уже не бежали, а шли спокойно и расслабленно.

Они приблизились. На их лицах не было ни насмешки, ни высокомерия, ни прочих признаков того гнусного проявления власти, которое возникает при виде безоружной и совершенно растерянной «жертвы». Однако Хэнс не чувствовал себя растерянным. Да и в глазах солдат читалось что-то вроде почтения или уважения, хотя он, скорее всего, ошибался.

Преследователи остановились в нескольких метрах от него. Спустя пару минут позади них из-за деревьев появился еще один человек. Он, вероятно, не участвовал в «гонке», потому как появился позднее и двигался почти прогулочным шагом.

Когда он подошел, Хэнс, наконец, разглядел его – лейтенант Эдисон. Собственной персоной.

– Отличная работа, Хьюстон, – похвалил он, подойдя вплотную.

– Тебе понравился мой побег? – не удержался от сарказма Хэнс, хотя понимал, что речь идет о его последнем задании.

Лейтенант лишь усмехнулся на это. Почти искренне.

– Я прикажу убрать оружие, – сказал он, – и позволю тебе встать, если пообещаешь не геройствовать. Можешь мне поверить, тебе здесь ничего не угрожает. Что скажешь?